Сердце не камень | страница 26
— Нет. То есть… Я себя очень люблю, но я себе не нравлюсь.
— Да у всех так. Уж не думаете ли вы, что я так уж себе нравлюсь? К счастью, вокруг так много интересных вещей.
— Любопытно…
— Что любопытно?
— Вы не спросили меня, чем я занимаюсь в жизни.
— Да? А должна была бы? Похоже, вы делаете в жизни то, что делаем мы все: живете.
— О, как хитро!
Она извиняется улыбкой, кладет руку мне на колено:
— Прошу прощения. Я люблю поддразнить. Но не зло. Ну ладно, чем же вы занимаетесь, чтобы добыть себе на пропитание?
Я сам вызвал вопрос, поэтому ответ у меня уже был готов:
— Ничем.
Если я рассчитывал произвести какой-то эффект, то он совершенно не удался. Она кивает головой:
— Почему бы и нет? Если у вас получается…
Если бы я ей сказал "я убиваю людей за деньги", она бы ответила так же, я в этом уверен.
Она любезно возобновляет разговор:
— У вас нет профессии?
— Есть. Я актер. Комедиант, как теперь говорят.
— Ну и как? Нет ангажементов?
— Угадали. Времена трудные… И потом, как бы выразиться поточнее? Я неудавшийся актер. Вот это правда. Не получается, и никогда не получалось так, как надо. Однако я старался. Отдавал всего себя. Работал. Но мне, похоже, чего-то не хватает. Не знаю чего, только чувствую, что не хватает. Я учился на курсах, всерьез, без дураков. Долго. Но делать нечего. Я играю фальшиво. Я получал совсем небольшие роли с помощью приятелей по курсам. И не был самым плохим. Но не был и хорошим. Тусклым. По сравнению с другими, если вы поняли. Я лез из кожи вон, был уверен, что нашел верный тон, чувствовал свой персонаж, но видел по физиономии режиссера во время репетиции, что все безнадежно. Тогда я понял. Я не актер и никогда им не стану. Я ничто. Вот. Вы опять скажете, что я очерняю себя?
И почему я ей все это рассказываю? Я никогда никому ничего не рассказываю. Что же заставило меня вывернуть наизнанку мою жизнь перед этой мамашей? Я ее даже не знаю! А может быть, как раз из-за этого?
Она ничего не говорит. Смотрит на грязные пятна на напольном ковре. Она забыла свою руку на моем колене. Я думаю, что если она похлопает меня по коленке со словами: "У вас депрессия, вы все видите в черном свете", или "Я уверена, что все не так уж плохо", или "В жизни существует не только театр", или "Вы еще молоды, соберитесь с силами"… Если она скажет мне что-либо подобное, то есть какую-нибудь глупость в этом роде, я ее вышвырну на лестницу со всем ее зоопарком. Немедленно!
Кажется, что пес проследил за моими мыслями шаг за шагом. Он становится передо мной, не сводя с меня глаз, и даже рычание вырывается из глубины его горла. Она не похлопывает меня по колену. Она поднимается, стряхивает крошки со своего свитера и говорит: