***
Ближе к вечеру позвонил расстроенный и встревоженный Трой. Джуди не хотелось разговаривать, но она усиленно делала вид, что рада слышать своего компаньона.
— Это ты? Рада тебя слышать. Сообщаю вам, мистер Рендер, что заказ принят и находится в стадии первичной обработки…
— Где ты была?
— Где я только не была, Трой. Ты сердишься?
— Я в бешенстве. В ужасе. В недоумении. Немного обижен.
— За что?
— Джу, возможно, это звучит глупо, но я не предполагал, что вы все еще женаты.
— Трой, я никогда ничего от тебя не скрывала.
— Господи, да я был уверен, что он дал тебе развод в тот же год, что вы расстались! Лизу ты ведь записала на себя? .
— Я не могла развестись без его ведома, а встречаться с ним в то время было выше моих сил. К тому же ты прекрасно знаешь — нельзя, чтобы он узнал про Лизу!
— Джу, ты знаешь, как я к нему отношусь, но… Ты не думаешь, что совершаешь ошибку? Нет-нет-нет, я даже не говорю о том, что теоретически — ТЕОРЕТИЧЕСКИ! — он имеет право знать о своем ребенке, но то, что вам предстоит довольно долго работать вместе…
— Я сегодня уже начала. Прекрасно получается. Я могу контактировать с его адвокатом, а личные встречи свести к минимуму. Обеды в ресторанах не в счет.
— Ты с ним была в ресторане?!
— Трои, в чем дело? Мы говорили о делах и ели, только и всего.
— Дорогая моя, неужели ты забыла, что этот человек с тобой сделал?
— Это невозможно забыть.
— Тогда позволь рассуждать логически. Если ты ничего не забыла и тебе по-прежнему больно — зачем ты согласилась?
— Трой, тому есть причины…
— Я их прекрасно понимаю, Джу! Вернее, ее. Одну причину, по которой ты соглашаешься работать, идешь с ним в ресторан, не добиваешься развода все эти годы — это все из-за него. Из-за Алессандро Кастельфранко. Ты все еще влюблена в него.
— Трой!
— Что — Трой? У тебя восемь лет никого не было. Ни одного романа! Ни одного флирта! Ни одного любовника!
— Знаешь, что…
— Знаю — потому и говорю. Это чистая правда. Ты живешь монашкой все эти годы. Ты даже мне не позволяешь приходить к тебе домой, ходить в театры, приглашать тебя в ресторан.
— Ерунда!
— Нет, не ерунда. Я не идиот, Джу. Ты не делаешь этого, потому что считаешь себя мне обязанной. Боишься, что я однажды захочу большего, чем братский поцелуй в щечку, и тогда ты не будешь знать, что делать. Потому что не сможешь внятно объяснить — какого черта восемь лет хранить верность тому, кто вытер об тебя ноги?!
Джуди швырнула трубку на рычажки, встала, вошла в ванную комнату, включила воду и громко сказала своему отражению в зеркале:
