— Садовник? Никоим образом! Мы с Максом не можем себе позволить садовника. Я все делаю сама — с его небольшой помощью. — Ого, подумала Оливия, ты, похоже, оплошала, миссис миллионерша Маккензи! — Я покажу вам сад попозже. Он очень красив при лунном свете, и мы все полюбуемся, правда? — Аннабел задумчиво вздохнула и добавила: — Вон за той высокой стеной — огород. В такой теплый вечер, как этот, растения чудесно пахнут! Я стараюсь растить их так же, как в Южной Африке, откуда родом Макс. Конечно, я не в состоянии выращивать все экзотические цветы, которые были в саду у его родителей, но иногда помогает теплица.
— Как же вы находите время все делать — при восьми детях? — поразилась Оливия.
— Я вовсе не все делаю, — засмеялась Аннабел. — Я делаю только то, что мне нравится. Терпеть не могу домашней работы, поэтому оставляю ее Юте. Зато люблю возиться в саду и нахожу для этого время. Не люблю детей, — Аннабел снова рассмеялась колокольчиком, — но вот делать их — это здорово!
Оливия вежливо улыбнулась.
— Здесь, внизу, в долине, — сказала Аннабел, — земля ровная, не так ли? Я терпеть не могу ваши косые сады там, на Мидхэрстском холме. Вам следует террасировать склоны или уж держать лошадей и коз, как это делал старый генерал, который совершенно запустил имение. Спасибо вам за конфеты и вино, обоим! Право же, вы нас балуете. Макс, посмотри — натуральный бельгийский шоколад, спрячь от детей, пока мы сами не попробуем!
— Да, птичка моя! — Макс изучал этикетку на бутылке с красным вином, которую Стюарт достал из своего погреба. — Полагаю, это не из зупермаркета Шардонне, а нечто особенное. Не з маленькой африканской фермы, зато весьма хоррошего года — очень, очень благодарен! — сказал он с заметным голландским акцентом.
У Оливии возникло ощущение (она надеялась, что ошибочное), будто Макс считает, что они как миллионеры должны были бы принести по крайней мере ящик шампанского! Смешно, потому что она никогда на самом деле не видела этих миллионов, словно они поступали из какого-то невидимого источника, выплачивались невидимым банкиром и учитывались невидимым бухгалтером.
— Садитесь, не стесняйтесь… — сказала Аннабел. — Извините, что на садовых скамейках подушки засаленные, но детки все пачкают.
Она схватила с сиденья Стюарта зеленую гусеницу, прежде чем тот успел сесть на нее, и бережно отнесла в ладони к низкой стене, отделявшей внутренний дворик от зеленых лужаек, цветочных клумб и ивовых зарослей.
