— Красные и белые цветы вместе — это плохая примета, мистер Маккензи.
— Я понятия не имел, пока цветочница на углу Шафтсбюро-авеню не сказала мне. Но Винни говорила…
— Я бы не верила ни одному ее слову, мистер Маккензи. В школе Винни неизменно получала призы за творческое воображение.
— Правда?.. — Он казался очень искренним и слегка огорченным.
Оливия уже пожалела, что высказалась так поспешно и резко об его орхидеях.
— Вот почему она такой хороший редактор. Она «чует» книгу и взгляды автора. Вам повезло, что вы так успешно заманили ее к себе. «Лэмпхауз» поддерживает и персонал, и авторов на очень высоком уровне. И хотя мы не можем платить им по масштабам Фэй Ратленд, зато предоставляем им благоприятную обстановку, спокойствие и, главное, уверенность в работе. Винни, очевидно, недооценила эти выгоды и заслуживает несколько большего, чем то, что вы ей предложили.
— Вы уверены?
— Вполне. Ей следует получать по крайней мере шестьдесят тысяч долларов в год.
Он, в свою очередь, поперхнулся вином, взял клубную салфетку, подходящую по цвету к его глазам, и вытер свой красивый подбородок, прежде чем вкрадчиво спросить:
— Так как насчет обеда вечером, Оливия?
— Что?
— Обеда, Оливия, обеда только вдвоем. Мы сможем обсудить зарплату Винни и многое другое.
Оливия оставалась холодной.
— Я знаю, что отец организовал этот ланч, чтобы мы все получше узнали друг друга, прежде чем подписывать решающие документы. Однако я чувствую, что обсуждение вопросов зарплаты и приобретения контрольного пакета должно происходить за столом Совета. Рабочие завтраки, ланчи и обеды только затуманивают суть совместного руководства.
— Не всегда!
Он нахально вперился в нее проницательными голубыми глазами. Сначала в лицо, читая ее мысли, потом пониже, туда, где кружевной воротничок чуть открывал ключицы, раздумывая, что бы еще ей предложить. Оливия откашлялась и сосредоточилась на следующем блюде.
— Вы когда-нибудь подходите к телефону? Или вас никогда нет дома? — задал он еще один рассчитанный вопрос, когда подали банановый торт с кремом. Оливия заказала его, а он последовал ее примеру. Раньше он никогда не пробовал такого десерта, и ему хотелось отведать его.
— Угу! — сказала она.
— В Англии никто ничего не выдает, да? — добавил он.
— Они не могут себе это позволить, мистер Маккензи. Все мы знаем свои возможности и платим подоходный налог.
— Я имел в виду засекреченную информацию…
— Например?..
— Ваш личный адрес и телефон — никто мне не сказал, даже секретарша вашего отца, как я ни молил ее.
