Яблоко | страница 4



Горькой крови алей
Линий жизни узоры —
Твоей и моей.

«Я могу правду тебе рассказать…»

Я могу правду тебе рассказать.
Только ты уже не гляди назад
И не прячь с тоской от меня глаза.
Ничего не бойся, души не трави.
Тебе скажет священник и скажет раввин:
Правда жизни — только в этой любви.
Нам был с неба дан сверкающий перст,
Ты меня, как Пан, украл из невест,
Подарил мне Южный мерцающий Крест.
Никогда не ведала середин.
И теперь лишь ты — на моей груди,
Откровенья звездные впереди.
За спиной остались друзья и семья.
Сердце рвет горячей страсти струя.
Так давно ты — мой, я — твоя…

«Ночью голос дрожит…»

Ночью голос дрожит.
Тень свечи на стене.
Может, ты еще жив
На безвестной войне.
В небо тянется мост
От груди до груди.
Не утешит погост:
Духу долго бродить.
Через сотню часов
В неизвестном году
Я услышу твой зов,
Поднимусь и приду.
Чайкой носится весть
В серых струях дождя.
Март был выплакан весь.
До сих пор жду тебя.

«Через потери мы снова пришли к обретенью…»

Через потери мы снова пришли к обретенью.
Нет ничего. Долгожданные свет и свобода!
В призрачном прошлом чужие растаяли тени.
Мы опять рождены друг для друга сегодня.
Кровь расплескалась кругом, горький вкус бересклета.
Смерть овладела душой, заморозила в камень.
Я пробуждаю в тебе позабытое лето
И прикасаюсь к груди огненными губами.
Ты исцелен! Прояснились желанья и мысли.
Голос ожил и теплом расплескался в гортани.
В Книге Судьбы ты заглавной строкою прописан,
Чтобы любить и прощать, а не мучить и ранить.
Я не сдалась, я осталась упрямой и гордой.
Мне без тебя никогда не вернуться обратно.
Пусть под крылом засыпает хранивший нас город:
Мы ему вместе наплакали дождь благодатный.
Так поспешим, небо ждет! Над темнеющей крышей
Заново пишем великий закон мирозданья.
Солнечным ветром уносимся дальше и выше!
Так же как ты, я совсем не боюсь наказанья.
Помнишь ли ты, что нас ждет за сияющей твердью?..
Вечные льды растопила молитва земная.
В нашу любовь и в тебя с непреклонностью верю
И потому на земле никогда не бываю одна я.

Кайчи

Вселенской музыки родник
Возник в сияющей ночи.
На краткий бесконечный миг
Мне померещился кайчи.
Из приоткрытых горловин
Истоков — пение судьбы.
Вопль разобщенных половин,
Сказаний, что хранит Сибирь.
Высотами обертонов
Звенит и говорит тапшур.
Живая истина богов,
Движенье звуков и фигур.
И в расширенье диафрагм
Родится богатырь, герой.
Финал моих душевных драм:
Шаманская любовь с тобой.

«Ты любим. Ты живой. Я надеюсь…»

Ты любим. Ты живой. Я надеюсь.
И твою золотую судьбу