С почти беспредельной широтой трактовали руководители «сообщества» и само понятие науки: исследование пещер здесь соседствовало с финноугорским языкознанием, народная медицина— с разработкой теории «мирового льда», реконструкция древнегерманского рисуночного письма—со снаряжением экспедиций в Тибет, а археологические раскопки в Скандинавии— с составлением отчетов о санитарной обстановке в Дахау>13. Существовал и специальный отдел, занимавшийся перепроверкой (Uberprufung) так называемых тайных наук>14.
Что же касается альтернативы «импортированному христианству», как ее понимали «интеллектуалы СС», то о ней можно судить по документу, сохранившемуся в архивах «Аненербе» и озаглавленному «Пояснения к основополагающим тезисам „Движения за немецкую веру>44». «Существуют, — указывает составитель „Пояснений>44,— три основных формы религиозной веры». Вера может быть направлена на Бога как на главнокомандующего (Befehlshaber). (Эта концепция приписывается иудаизму и христианству.) В религии древних греков божественное отождествляется с высшим благом. Немецкая же вера основывается на понимании божественного как становления (Werden).
Последнему тезису в документе придается особое значение: божество в становлении принципиально не может быть постигнуто (erg-riffen — букв, «схвачено») посредством догматов; человек способен лишь «охватить» (umgreifen) его внутренним зрением (innere Schau), выражением которого является миф>15. Для профессионального историка культуры не могло быть никаких сомнений в том, что конструировать мифы дело бесполезное; сформулировать «религиозное переживание национал-социализма» сколько-нибудь убедительно можно было лишь при одном непременном условии: вписав его в контекст исторически реальной— и притом живой! — мифологической традиции.
В этом и заключалась сущность обширной программы, которую начали воплощать в жизнь и сам Хауэр, и его единомышленники, и их покровители из руководства СС. «В срочном порядке принять на работу сотрудника для работы по следующим направлениям: перевод Аюрведы, индийская диетология, учение о (четырех) югах...»; «подготовить к печати новый перевод Ригведы...»; «провести конференцию индологов Европы...»— такого рода указаниями, предложениями и инициативами изобилуют сохранившиеся материалы «Аненербе»>16. Примечательно, что вся эта кипучая деятельность в определенном смысле представляла собой гротескный итог длительного развития, на первый взгляд начавшегося чуть более столетия раньше, в действительности же уходящего корнями в еще более глубокие пласты немецкого прошлого.
