— Алексей Дмитриевич Лавров.
— Рад познакомиться, господин Лавров, прошу, сегодня вы мои гости.
Официанта подозвал движением бровей; опереточный персонаж тут же оказался рядом, раскрыл блокнот с золотыми виньетками. Пока Коршакеев заказывал ужин, Пластов подумал: вряд ли такой человек будет связываться с маловлиятельной газетой выгод это ему не сулит. Да и, по сути, речь может идти только о серьезных изданиях; тем, кто поджег завод, для прикрытия нужна кампания в центральной печати. Таких газет сейчас три: официоз «Санкт-Петербургский вестник», газета деловых кругов «Биржевые ведомости» и орган октябристов «Новое время». Решая, на кого работает Коршакеев, он должен выбирать из этих трех. Впрочем, если он убежден, что здесь сговор страхового общества «Россия», фирмы «Шуккерт и К°» и одной из редакций, вряд ли это рупор германофоба Гучкова «Новое время». Конечно, он должен учитывать и этот желтый листок, но скорее материал Коршакееву заказала какая-то из оставшихся двух газет. Сейчас он спросит об этом прямо и увидит реакцию. Подождал, пока официант отойдет; так как разговор завязался сам собой, непринужденно, Пластов, обменявшись несколькими общими фразами, спросил:
— Петр Константинович, от Лизы я слышал, что вы работаете в печати. Наверное, это очень интересно, да? Расскажите, пожалуйста?
— Известный вопрос… — Будто не почувствовав за словами Пластова подвоха, Коршакеев улыбнулся: — Громко сказано, пытаюсь иногда что-то писать. Увы, несмотря на потуги, кажется, до настоящего профессионала мне далеко. В общем же, вы правы, с Елизаветой Николаевной меня свело желание написать о ее отце, одном из подвижников, развивающих нашу промышленность. Тема мне кажется интересной.
А. И. Гучков, председатель партии «Союз 17 октября», был известен как противник всего немецкого. Весной 1912 года Гучков опубликовал в органе октябристов газете «Новое время» так называемую «Беседу», в которой обвинил в шпионаже в пользу Германии полковника контрразведки Мясоедова. Мясоедов вызвал Гучкова на дуэль, поединок состоялся 20 апреля 1912 года; после того как подслеповатый Мясоедов промахнулся, отлично стрелявший Гучков выстрелил в воздух. Поднятая прессой волна сенсации бросила имя Гучкова в первые полосы газет, вызвав множество сплетен и пересудов.
— Замечательная мысль, ведь о Николае Николаевиче пишут, насколько я знаю, очень мало… Если не сказать, вообще не пишут. Не считая, конечно, известного вам несчастья. Для какого же органа, если не секрет?
