Подумав об этом, Пластов отставил чашку, прошел в спальню, потушил свет. Лег, накрылся одеялом и вдруг понял, какое именно сомнение ему мешало.
Сомнение было не только в том, что так понравившиеся ему Субботин и Вологдин все-таки что-то от него скрывали, но и в некоторых частностях. Утром он подытожил эти частности на бумаге. Встав в восемь, Пластов принял холодный душ, позавтракал, сел за стол и написал в блокноте: «Субботин — Вологдин — генераторы — УМО — Ступак — выяснить подоплеку?» Помедлил, подчеркнул фамилию «Субботин» и дописал еще одно слово: «Облегчение?» Попытался еще раз вспомнить вчерашний разговор до последнего слова. Дело было именно в облегчении, которое испытал Субботин и, кажется, Вологдин, когда оба узнали, что о генераторах УМО Пластову рассказал Ступак. А когда они насторожились? Насторожились они после слова «генератор». Почему же то, что о генераторах ему сообщил Ступак, их так успокоило? Ведь, по словам Субботина, генераторы УМО — примитивные конструкции, не представляющие интереса? Да, без всякого сомнения, если бы решиться взяться за дело Глебова, надо будет прежде всего выяснить, что за всем этим скрывается, разобраться в тонкостях. Только он подумал, что сделать это нужно впрямую, спросив о генераторах УМО самого Глебова, как раздался звонок. Подойдя к входной двери, посмотрел в дверной глазок и увидел девушку лет двадцати. Вгляделся: одета в отлично сшитый костюм «тальер» с модной низкой застежкой и большим воротником. Если судить по словам Амалии Петровны, похоже, вчера приходила именно эта барышня. Глаза сейчас прикрывают поля большой шляпы с рюшами; Пластов увидел лишь закушенную нижнюю губу и округлый подбородок. Тряхнув головой, девушка подняла глаза, снова нажала звонок. Мягкостью лица, окруженного светлыми волнистыми волосами, она напоминала ему когда-то виденный старинный портрет. Пластов открыл дверь:
— Вы ко мне?
Растерянно улыбнулась. Улыбка мила, подумал Пластов, и девушка красива, особенно глаза. Большие, светло-карие. Нервно поправила прядку волос, выбившуюся из-под шляпы.
— Ради бога, не сердитесь за этот визит. Поверьте, у меня чрезвычайные обстоятельства. Меня зовут Елизавета Николаевна Глебова. Вы — Арсений Дмитриевич Пластов?
Вот в чем дело, она очень похожа на отца. Хоть и совсем другая, но похожа. Пластов отодвинулся:
— Совершенно верно, я Пластов. Кажется, вы вчера приходили? Проходите, Елизавета Николаевна. Раздевайтесь.
