«Тревожимые внутренним огнем…» | страница 24
«Снова ночь. Бессонница пустая…»
Снова ночь. Бессонница пустая,
Час воспоминаний и суда.
Мысли, как разрозненная стая,
В вечность отлетают навсегда.
Полночь бьет. Часы стучат, как прежде,
В комнате таинственная мгла:
Если в сердце места нет надежде,
Всё-таки и тень её светла.
«Тихим светом, ясным светом…»
Тихим светом, ясным светом
Комната озарена.
Тень от кресла над паркетом,
Тень от шторы у окна.
В этой комнате так много
Пролетело трудных лет.
Суждено нам было Богом
Полюбить вечерний свет.
Но и здесь твой милый локон
Легче и воздушней сна,
И зимой из тёмных окон
Смотрит на меня весна.
«Тянет свежестью и медом…»
Тянет свежестью и медом
Из раскрытого окна.
Для чего нужна свобода,
Если кончилась весна?
Дождик брызжет на ступени,
Ручейком в траве скользя,
Счастье вьется легкой тенью,
А догнать его нельзя.
«Уметь молиться, верить и любить…»
Уметь молиться, верить и любить,
Найти слова, спокойные, простые,
Быть искренним — нельзя. Нам страшно жить;
Неправедные, ко всему глухие,
Среди людей, пронзенных древним злом,
Ночами, в свете безысходном, ложном,
Тревожимые внутренним огнем,
И ты и я, всегда о невозможном
Зачем мы думаем, сестра моя?
Стучат шаги. Над городом печальным
Мы — иерархи бытия —
Немые звезды. В ларчике хрустальном
Ключ счастья спрятан где-то на луне;
Багдадский вор несется на пегасе
По облакам за кладом. Если б мне
— Что даст нам счастье? В каждом нашем часе,
В минуте каждой места нет ему,
И в жизни нет спасенья, нет покоя.
Идти сквозь одиночество и тьму
Домой — ты знаешь, что это такое.
УСПЕНИЕ
Ну а в комнате белой, как прялка, стоит тишина,Пахнет уксусом, краской и свежим вином из подвала…О. Мандельштам
Тяжёлые груши уложены тесно в корзины,
Блестит янтарём на столах виноград золотой,
И воздух осенний, и запах арбузный и дынный
На каменной площади празднуют праздник святой.
Я с радостью тихой гляжу на раздолье природы —
Такое богатство, как было и в крае моём,
Где волны кипели и тщетно искали свободы
И в погребе пахло полынью и новым вином.
А тот, о котором сегодня я вновь вспоминаю,
Как загнанный зверь на дворе под дождём умирал.
Как лебедь, безумный, он пел славословие раю
И, музыкой полный, погибели не замечал.
Орфей погребён. И наверно не будет рассвета.
Треножник погас, и железный замок на вратах.
И солнца не стало. И голос умолкший поэта
Уже не тревожит истлевшего времени прах.
<1965>
«Утром, в ослепительном сияньи…»
Утром, в ослепительном сияньи,
Ночью, при мерцающей луне,
Дальний отблеск, смутное сознанье
Вдруг становится доступным мне.
Книги, похожие на «Тревожимые внутренним огнем…»