— Вот мы и дома, — скажет капитан.
Гордый за себя и своих людей, он смело шагнет вперед, в зал с пятьюстами сорока дверьми. Кометы промерцают позади него, звезда взорвется с ужасающим великолепием, планеты начнут вращаться, и новая жизнь оповестит о себе криком, в муках появляясь на свет.
Кровля дворца горой взметнется вверх, стремясь во тьму и к облакам света. Концы стропил вытянутся и обратятся в головы дракона. А в дверь, через которую капитан командовал своим экипажем, пройдут шеренгой восемьсот человек.
И когда капитан узнает стоящего во тьме, он низко поклонится…
Тот возьмет его за руку:
— Нас ждут, — скажет он.
Сердце капитана подпрыгнет:
— И Мэри?
— Да, конечно. Все.
Я. Ты. И ты. И ты, будущий, если появишься. В конце концов, Закон Мерфи касается нас всех. Наша судьба от нас не убежит. Мы можем лишь надеяться, что то, что может случиться, — случилось. Так уж было установлено для нашей расы. Стоит ли лгать перед лицом звезд — что мы можем или мечтать, или действовать. И наша цель — сделаться лучше, добрее, свободнее. Если же это не удастся, ничто другое не будет иметь значения.
И когда я попаду в такое место — а я рад, что оно вымышлено, — я постараюсь не забыть то, что мы держали в руках, видели, знали, любили…
Ад Мерфи.
ОТ ПЕРЕВОДЧИКА
В этом рассказе обыгрываются близкие по звучанию, но разные по значению слова:
hall — зал, чертоги
hell — ад
hold, possession — владения
station — станция
extraction — добыча
Кроме того, некоторые действующие лица (в первой главке) — реально существовавшие люди:
Эд, Гас и Роджер — американские космонавты, сгоревшие в момент старта одного из “Аполло”.
Юра и Володя — соответственно — Юрий Гагарин и Владимир Комаров.
Костя — Константин Эдуардович Циолковский.
Вилли — известный американский конструктор ракет Вилли Лей
Горный хребет на Марсе назван в честь известного в 30-е годы американского фантаста Стенли Вейнбаума
522 ГОД ОТ ОСНОВАНИЯ КОЛОНИИ
Эльва возвращалась. Она уже видела свой дом, когда произошло нападение.
Девятьсот тридцать миль — путь по вековым лесам, в рассеянном листьями солнечном свете, по горам, среди травы и первых алых цветов-светильников, раскачивающихся на весеннем ветру, ночевки под открытым небом или в хижине какого-нибудь лесного отшельника, а однажды — в стойбище альфавалов — и дикий маленький народец щебетал о чем-то во тьме, не сводя с нее светящихся глаз… И вот она возвращалась. Она спешила, потому что знала, как ее ждут: человек, два года назад ставший ее мужем, годовалый ребенок, озеро поля, дым, поднимающийся в сумерках из труб.
