Беседовал я с Кунгурцевым в этот раз очень долго, спокойно. Мы по-хорошему расстались. О сообщенных им сведениях я немедленно доложил в Хабаровск, где организовали их срочную проверку. Через сутки оттуда сообщили, что новые объяснения осужденного в основном соответствуют действительности: Дрозд Назар в Тамбовке не обнаружен и вроде бы там не появлялся.
И вот наступила последняя встреча с Кунгурцевым. Пока я читал написанное им, по моей просьбе, объяснение, он внимательно наблюдал за выражением моего лица, видимо пытаясь определить, как я оценю его письменные признания, сохранится ли доброжелательность к нему, установленная в конце предыдущей беседы, или последуют окрики, придирчивые вопросы и обрыв разговора. Объяснение он написал, как говорится, от души. Оно полно отвечало на все до того неясные для нас вопросы. Я так и сказал Кунгурцеву — со всей доброжелательностью: «На вашу искренность хочу ответить тем же. Мы уже навели некоторые справки, и сведения относительно вашей семьи нашли подтверждение. Благодарим за правду».
Кунгурцев даже вспыхнул, услышав эти слова, весь преобразился, и за все эти дни впервые на его напряженном лице появилась улыбка. Он написал и передал мне записку для родителей: «Дорогие мама, папа и Андрей! Я жив и здоров, нахожусь в Советском Союзе. Думаю, что вам всем нужно переезжать жить сюда. А людям, которые передадут эту записку, прошу верить. Игнат».
Ответ на письмо я обещал прислать Кунгурцеву из Хабаровска.
Глава V
В ОТРОГАХ СИХОТЭ-АЛИНЯ
— Закончив работу по делу Кунгурцева, — продолжал свое очередное выступление перед курсантами Петр Петрович, — я ночью прилетел в Хабаровск. А утром у руководства управления уже всесторонне обсуждались новые показания этого заключенного. Много было сказано о ранее допущенных промахах по этому делу. Но к выводам пришли однозначным: Терещенко-Дрозд после побега из-под конвоя в 1945 году, вероятнее всего, вернулся в Маньчжурию. Правда, осуществить это не так просто. Поскольку обстановка в Приморье по сравнению с тридцатыми годами несравненно изменилась: граница усиленно охранялась, — зарубежные контрабандные ходки давно были ликвидированы и беглец утратил свои многие старые связи. Поэтому не исключалось, что он скрывается где-то на нашей территории, возможно, у своих старых знакомых или родственников. Враждебно относясь к Советской власти, Дрозд, возможно, совершал новые преступления. Поэтому руководство и поручило мне и капитану Сошникову срочно провести самый тщательный розыск беглеца на Дальнем Востоке и точно установить, кто он такой.
