Он обернулся, обозленный и готовый вспылить, но она была так очаровательна в своем горделивом высокомерии, что он тотчас сдержался. Это ведь только одна из перипетий игры, и он не должен поддаваться влиянию таких речей.
— Вам, возможно, все равно, но мне-то не все равно, поэтому я беру вас такой, как вы есть… или будете, — сказал он.
— В таком случае нам больше не о чем говорить, — холодно ответила она. — Определите с дядей, когда мне удобнее отдать визит вашим родным, и я сделаю так, как вы решите; а теперь я не стану удерживать вас и пожелаю вам всего лучшего, — она поклонилась и направилась к двери.
— Мне очень жаль, что вы так спешите уйти, — сказал лорд Танкред, бросившись открывать дверь, — но до свидания, — и он пропустил ее в дверь, не пожав ей руки.
Оставшись один в комнате, он вдруг вспомнил, что не отдал ей обручальное кольцо, которое лежало у него в кармане. Он огляделся вокруг и, увидев письменный стол, присел к нему и написал: «Я хотел отдать вам это кольцо. Если вы не любите сапфиров, их можно обменять на другие камни. Пожалуйста, носите его и верьте преданности вашего Танкреда».
Эту записку и маленький футляр с кольцом он вложил в большой конверт и позвонил.
— Передайте это графине Шульской, — сказал он вошедшему лакею, — а мой автомобиль здесь?
Оказалось, что автомобиль дожидался его, поэтому лорд Танкред сразу же спустился вниз и вышел на улицу.
— К герцогу Гластонборну, — приказал он шоферу и с недовольным лицом откинулся на спинку сиденья.
У Этельриды, может быть, еще можно будет застать чай, и потом у нее такие мягкие, успокаивающие манеры…
Она была дома, и его тотчас провели в ее гостиную.
Леди Этельрида Монтфижет вела хозяйство своего отца, герцога Гластонборна, с шестнадцати лет, с тех пор, как умерла ее мать, и все большие приемы герцога проводила с большим искусством. Сейчас ей исполнилось двадцать пять, и она была очень мила — высока ростом, изящна, с чрезвычайно породистой внешностью.
Френсис Маркрут находил леди Этельриду даже красивой. Он любил анализировать типы лиц и говорил, что есть лица, которые выливаются по форме, причем одни формы сделаны более или менее искусно, другие аляповаты, и есть лица, которые словно выточены. Он любил выточенные женские лица, и поэтому ему не особенно нравилась его племянница, так как, хотя ее лицо было вылито по очень красивой форме, маленький нос вовсе не был выточен. По мнению Маркрута, как в Англии, так и в Австрии встречались выточенные, аристократические лица, но в других нациях они были редкостью.
