Возрождение - Элеонора Глин

Эллинор Глин[1]

«Возрождение», роман

Перевод К. А. Верховской

Издательство «Ориент», Рига

Тип. «Liepājas Burtnieks»

Рига, Вальдемарская, 37

1927

-

Elinor Glyn "Man and Maid", 1922

После тяжелого ранения, полученного в конце Первой мировой войны, сэр Николай Тормонд проходит специальный курс лечения в Париже. Философ и немного циник, он проводит время в обществе «дамочек» полусвета и щедро платит им за их внимание, а задумав написать книгу, нанимает секретаршу. Миниатюрное создание, тоненькая девушка в перелицованном платье, скрывает за толстыми желтыми стеклами своих очков в роговой оправе свои глаза, ум и красоту. «Незначительная маленькая мисс Шарп», как он называет ее, принимая за ничтожество, после общение с ней начинает все больше интересовать его. Какая-то тайна скрывается за ее холодными аристократическими манерами и необходимостью зарабатывать своим трудом, и эту тайну ему хочется разгадать, как хочется снова быть сильным, защищать ее и облегчить ей жизнь; дать ей любовь и все на свете, что только она могла бы пожелать. У него достаточно денег, чтобы «купить» ее согласие на фиктивный брак с ним, но как убедить маленькую, гордую, нуждающуюся машинистку в искренности своего отношения к ней и как узнать, испытывает ли мисс Шарп к нему те чувства, на которые он так надеется!

Мне опротивела жизнь. Война похитила у нее всю радость, которую мог найти в ней молодой человек.

Гляжу себе в лицо, прежде, чем снова одеть на левый глаз черную повязку, и сознаю, что с моим кривым плечом и отнятой ниже колена правой ногой ни одна женщина в этом мире не сможет больше испытать какое-либо чувство ко мне.

Да будет так — я должен быть философом.

Слава Богу, у меня нет близких родственников, слава Богу, я все еще очень богат, слава Богу, я могу покупать любовь, когда она нужна мне, — что, в настоящих обстоятельствах, случается не слишком часто.

Почему люди ведут дневники? Потому, что в человеческом характере масса эгоизма. Ни для кого нет ничего более интересного, чем он сам, а дневник не может зевнуть вам в лицо, вне зависимости от того, как бы длительно ни было выражение ваших чувств.

Чистая белая страница — это вещь полная симпатии, поджидающая, чтобы запечатлеть чужие впечатления.

Вчера вечером здесь у меня ужинала Сюзетта. После ее ухода, я почувствовал себя скотиной. Она понравилась мне в среду, а после великолепного завтрака и двух рюмок бенедиктина я смог убедить себя, что ее нежность и страсть являются неподдельными, а не результатом нескольких тысяч франков. А затем, когда она ушла, я увидел в зеркале свое лицо без повязки над пустой глазной впадиной — и мною овладела глубокая подавленность.