Тристрам Танкред явился ровно в восемь часов, несмотря на то, что вообще не отличался большой пунктуальностью. Видимо, его подгоняло неосознаваемое им самим желание увидеть племянницу своего друга.
Что это за женщина, которая готова выйти замуж за совершенно незнакомого человека только ради его титула и положения в обществе?
И четверть часа, которые он прождал ее в гостиной, нисколько не охладили его интереса; когда же, наконец, дверь открылась и Зара вошла в комнату, у лорда Танкреда перехватило дыхание. Внешность этой дамы, во всяком случае, была совершенно необычайной.
Но когда ей представили его и их взоры встретились, Танкред был поражен выражением жгучей ненависти в ее глазах. Что это значило? Если бы, как считал Френсис, она хотела выйти за него замуж, то зачем бы она стала так глядеть на него? Это задело лорда и заинтересовало его.
Вначале Зара не говорила ни слова, но лорда Танкреда нелегко было смутить молчанием. Он непринужденно заговорил на обычные темы, но в ответ получил только «да» и «нет», точно так же, как и другой сосед Зары — железнодорожный магнат. Подали обед. Пожилой сосед Зары сказал что-то, что ее заинтересовало, и она несколько оттаяла.
Танкреда больше всего раздражало то, что он чувствовал — она молчит не потому, что глупа, — разве можно быть глупой с таким лицом! Но он не привык, чтобы женщины игнорировали его, и потому был буквально выведен из равновесия.
Он пристально наблюдал за Зарой. Никогда еще не приходилось ему видеть такой бархатной белой кожи, а очертания ее небольшого личика, даже при боковом освещении, были удивительно чисты, ее рот, нос, щеки — все было изящным, гладким и округленным. Еврейское происхождение Зары сказывалось только в великолепии глаз и ресниц. Она вызывала желание дотронуться до нее, сжать ее в объятиях, распустить ее роскошные волосы и зарыться в них лицом, а он вовсе не был неискушенным юношей, способным внезапно поддаться внешним женским чарам.
Когда подали жаркое, ему удалось услышать от нее целую фразу — это был ответ на его вопрос, нравится ли ей Англия?
— Это трудно сказать, когда ее не знаешь, — произнесла она. — Я была в Англии только однажды, давно, еще в детстве. Мне она кажется холодной и темной.
— Мы должны научить вас относиться к ней лучше, — сказал он, стараясь заглянуть ей в глаза, и хотя она тотчас же отвела их, лорд Танкред успел заметить, что в ее взгляде по-прежнему таилось выражение ненависти.
