Томас старательно улыбнулся, но глаза его остались серьезными.
— Доброе утро, Мириам. Я принес почту, — объяснил он свое появление в доме и положил на стол письма и журналы.
— Что-нибудь важное для Джереми?
— Не думаю, — медленно ответил Томас. — Готовите ему завтрак?
— Да, он еще в постели, — ответила Мириам. Голос ее звучал хрипловато, в нем слышались отголоски страсти, которую она наконец осознала.
— Вы выглядите как влюбленная.
Она на минуту опустила голову. Ей не хотелось причинять Томасу боль, но ведь она никогда не давала ему повода думать, будто отвечает ему взаимностью. Она виновато улыбнулась, как бы прося у него прощения, хотя на самом деле не чувствовала за собой никакой вины.
— Вы, конечно, уже догадались о моих чувствах, — тихо произнесла Мириам.
— Я не могу в это поверить.
— Но это так, — с улыбкой ответила Мириам. — И я не променяю мою любовь ни на какие деньги.
Медленно, двигаясь словно во сне, Томас подошел к ней. Не спуская пытливых карих глаз с ее лица, он сказал:
— Я хочу, чтобы вы были счастливы всегда, Мириам. Можно мне поцеловать счастливую женщину?
Мириам и не думала сопротивляться. Томас взял ее лицо в ладони и стал разглядывать, словно бы старался навсегда запомнить каждую его черточку. На глазах молодой женщины навернулись слезы, когда она поняла, насколько ему больно.
Томас нагнулся к ее губам и хрипло, с затаенной грустью произнес:
— За то, что мне никогда больше не придется обнимать вас, Мириам.
И стал целовать ее, пытаясь излить так долго скрываемую страсть. Но это длилось всего мгновение. С глубоким вздохом он отпустил Мириам и, резко повернувшись, шагнул к выходу. Она только успела заметить выражение муки, исказившей его мужественное лицо: он прощался с любимой, утерянной навсегда. Ей хотелось позвать его, сказать что-нибудь утешительное, облегчить его боль — ведь именно она была причиной его страданий, но Мириам не находила слов.
То, что произошло, немного отрезвило ее. Страдания этого красивого сильного мужчины напомнили ей о том, что у любви есть и другая, оборотная сторона.
Завтрак для Джереми был готов. Выложив на подогретую тарелку яичницу с беконом, Мириам поставила ее на поднос, где уже стояли сок, кофе и подрумяненные ломтики хлеба. Тихо напевая, она взяла поднос и направилась к двери, но в эту минуту дверь распахнулась и в кухню вбежал Джонни.
— Привет, Милли! — весело поздоровался он.
— Доброе утро, Джонни. Доброе утро, Розалинд, — сказала Мириам, заметив тетушку, входящую следом за мальчиком.
