Она направилась к выходу.
— Поговорила с таточкой родным, побеседовала, ничего не скажешь! Уж та-ак файно побеседовала!..
— Еще и денег церковных дай, видали такую! — шипел старик, вне себя от злости.
— Да хватит вам, не нужно! Обойдусь, если вы настолько слепые! У кринковского Хайкеля попрошу!
— Иди, иди, богохульница, валяй к своим христопродавцам! Тебе это только и осталось, креста на тебе нет! Выродок антихристов! Больницы захотелось? Не надо было ему с косой к житу ходить летом! Доведут, доведут вас города со своими чертовыми выдумками, увидите еще — все в пекле будете! Еще и политикует в моем доме тут!..
Дочь остановилась у порога и пригрозила:
— И пойду! К чужим людям в Белосток подамся, служанкой наймусь! В Валилы — доски таскать на лесопилке! На самую грязную работу пойду, а Олеся все разно выручу! Пока жива, не допущу, чтобы мои дети сиротами остались, не будет этого!.. Но запомните, тату: внукам закажу, чтобы не признавали вас, за версту обходили! И даже тогда, как помирать станете…
Она сверкнула злыми глазами на богомолок.
— Оставайтесь тут со своими полудурками, играйте себе в святых и ангелов, ставьте свечки! Тьфу на вас за Олеся, за Толика, за маму несчастную! И будьте вы прокляты на веки вечные!
Она изо всей силы хлопнула дверью.
Химка, рассказывавшая впоследствии в нашем доме об этой сцене, осторожно посоветовала святому:
— Может, бог не обиделся бы, Альяшок, не покарал бы за такое?.. Все-таки дитя родное, своя кровь!.. Дал бы ты ей эти деньги! Где Ольге найти их сейчас?!
Пророк вызверился на нее:
— А вот эту дулю видела?! Я что, кринковский торгаш, по-твоему, процентщик? Ишь чего захотела! Дай взаймы одному — набежит голодранцев, казначеем у них на селе станешь вмиг! Один вернет, за другим походишь, третий скажет: «Не брал и знать тебя не хочу!..» Тут такое начнется, знаю я их!.. Грошика от меня не дождутся церковных денег!
— Правда твоя, Илья! — льстиво поддакнула Сахарихина племянница. — Расти-расти детей, а от таких потом ни помощи, ни уважения, только обида и срам! Лучше уж без них!
— Сама видишь, как они теперь своих отцов почитают — яйцо курицу учит!..
4
Грибовщинцы запомнили единственный случай, когда Альяш отступил от своего правила.
Старик ехал в лесничество Почепок, а Микола Чернецкий пахал у самой дороги. Как водится, Альяш бросил: «Помогай бог!», Микола ответил: «Слава богу!» — и хотел уже начинать другую борозду, но увидел, как что-то упало с Альяшова возка. Микола окликнул Альяша, вышел на дорогу и поднял конскую торбу.
