Когда нищие ушли, разбрелись по городу, каждый со своим билетом, каждый к своему хозяину, я и горбунья подошли на всякий случай к служке и попросили билетов для себя. Он взглянул на нас с какой-то кисло-сладкой усмешкой и ни слова не ответил.
— Сжальтесь, — говорю, — над двумя несчастными калеками. Всю неделю горячего в рот не брали.
— Нет больше билетов! — отвечает служка. — Ведь вы сами видели, что тут творилось. Посылать больше некуда.
— Возьмите… — говорю я и сую ему в руку алтын. — Возьмите, пожалуйста, и сжальтесь над нами, поддержите. Сделайте доброе дело!
— Слушай-ка! — отвечает мне служка уже несколько мягче. — Денег твоих мне не нужно. Один билет у меня еще есть. Могу его отдать кому-нибудь из вас обоих. Бросьте жребий, если хотите.
— Отдайте ей, ей! — прошу я его, указывая на горбунью.
— Отдайте ему, ему! — просит горбунья, указывая на меня. — Нет, нет, я ни за что не возьму этого билета!
Довольно долго мы так упрашивали, уговаривали друг друга взять этот билет. Но каждый из нас отказывался и клялся, что ни в коем случае не возьмет. Служке это, видимо, понравилось. Он поглаживал бородку и смотрел на нас очень дружелюбно.
— Знаете что? — сказал он. — После вечерней молитвы будьте оба в сенях, у двери. Когда народ будет расходиться из синагоги, наверное, найдутся люди, которые возьмут вас к себе. Я тоже похлопочу за вас.
Так и было. Вечером после молитвы служка обратился к двум прихожанам и, указав на нас, просил их пригласить нас к себе на субботние трапезы.
— Мне, право, совестно было, — оправдывался он, — посылать к вам сегодня гостей. Я и так почти ни одной субботы не пропускаю. Но если будет на то ваша добрая воля — возьмите вот этих нищих.
— Пожалуйста! — ответили оба. — Какой же это еврей отказывается от гостя к субботней трапезе? Есть один только день в неделю, когда можно хоть немножко отдышаться. Почему же б такой святой день не помочь нуждающемуся, не поделиться чем бог послал? Нет, мы очень просим вас обязательно каждую неделю не забывать о нас.
Оба прихожанина шли впереди. Рядом с ними шли их дети — мальчики, подростки, чистенькие, одетые по-субботнему. Все сияли и весело беседовали. Так и чувствовалось, что в их груди живет еще одна, вторая душа, ниспосылаемая еврею на день субботний. Мы с горбуньей тихо шли позади и оба были чему-то рады.
— С субботой! — приветствовал свою жену мой хозяин, входя в дом.
Она сидела в чистом, праздничном платье и была хороша, как сказочная царевна. На коленях у нее играл маленький ребенок, — не дитя, а кукла, а по обе стороны прыгали и резвились две хорошенькие разряженные девочки.
