– Готовность один! – скомандовал я на общем канале и переключился на волну пилотов штурмовика. – Есть контакт, готовность тридцать секунд.
Ответа летунов дожидаться не стал, вырубил передатчик. Радиомолчание при организации засады еще никому на моей памяти не повредило. Судя по тому, как уверенно заходил на посадку глайдер, мы себя ничем не выдали. Я запоздало подумал, что отсутствие на полянке транспорта с «гостем» могло выглядеть подозрительно, но сразу себя успокоил: наверняка экипаж вышел на связь с Жекой, а тот по наущению проинструктированных Зубовым агентов соврал, что машина на подходе. Зато еще раз убедился, что оперативная работа – не мое. Столько мелочей упустил, которые для Шелеста с напарником являлись совершенно естественными, что просто жуть брала.
– Готовность ноль! – прошипел я, активировав передатчик. – Валим только охрану. Пилотов не трогать. И глайдер старайтесь не повредить.
Напоминание мое осталось без ответа – все участники операции прекрасно знали свои обязанности, это я для самоуспокоения и от волнения на мозги парням капал.
Тем временем глайдер спокойно приземлился посреди небольшой полянки в самом центре развалин. Хорошее местечко, если не знаешь где, в жизни не отыщешь. И наблюдение со стороны предельно затруднено. Но вот если сюрприз готовили люди информированные, ровный пятачок в обрамлении древних руин превращался в смертельно опасную ловушку. Мы местность изучили загодя, поэтому преимуществом своим воспользовались на всю катушку.
– Летуны, давай! – вышел я в эфир на спецволне и переключился на общий канал. – Погнали!
Черенков разместил людей парами по широкой дуге, так что бить на поражение мы могли с трех направлений одновременно без риска попасть под «дружественный огонь». Единственную проселочную дорогу, соединявшую развалины военной части с Порт-Владимиром, блокировали оперативники во главе с майором Волчарой. Отступление по воздуху должен был предотвратить штурмовик, который в этот самый момент несся над степью. Осталось лишь дождаться, когда экипаж вылезет из глайдера и подставится под пули.
Долго томить нас ожиданием гости не стали. Секунд через тридцать после приземления люки пассажирского отделения глайдера отворились, откинувшись на магнитных опорах вверх, и из чрева аппарата высыпалось четверо охранников при полном параде. Баллистический комп позволил рассмотреть их в мельчайших подробностях. В принципе я совершенно не удивился, узрев на боевиках бронекостюмы пятого класса, гражданский образец, а в руках – «манлихеры» калибра 5,56 мм. Высадились молодчики парами с обеих сторон глайдера, поэтому нейтрализовать их пришлось нам с Черенковым и двойке Борисов – Федотов. Кысь с Константиновым традиционно изображали гранатометно-пулеметный расчет и держали гостей на прицеле с фронта. Поскольку уже можно было не опасаться обнаружения, я врубил сканер и просветил кратким импульсом внутренности летательного аппарата. Убедившись, что оба пилота на месте, буркнул на общем канале: «Огонь!» – и сам же первый выполнил команду – всадил унитар в лоб одному из боевиков. Тот стоял крайне удачно, пуля прошила голову и усвистела куда-то вдаль, пролетев салон насквозь. Второго с одного выстрела свалил сержант Черенков – УС попал незадачливому секьюрити прямо в лицо. Борисов с напарником столь же оперативно расправились с укрытыми от нас корпусом глайдера бойцами противника. Одновременно с этим из кирпичного завала буквально в двадцати метрах от летательного аппарата поднялся Кысь и наставил на лобовое стекло трубу «горыныча».
