— Интересно знать, — усмехнулся Картер, — что предпримут эти ловкие сыщики после последнего случая — ограбления Сундерлина? Этот случай произвел ведь сенсацию.
Вечерний выпуск газет дал ему ответ на вопрос и ответ этот сильно поразил Ника.
Чуть ли не во всех газетах сообщалось, что рано утром из виллы мистера Сундерлин было сообщено по телефону в редакции газет о краже приблизительно на сто тысяч долларов. В полицейское управление, напротив, не было сделано никакого заявления. Когда, несмотря на это, на виллу были откомандированы чиновники, то их, просто-напросто не впустили, заявив, что потерпевшие полностью отказываются от каких бы то ни было услуг полиции.
— Ну уж если это не странность, то я не знаю, как еще и назвать такое поведение, — проворчал Картер, откладывая газеты в сторону. — Люди кричат «караул», сообщают о краже у них чуть ли не целого состояния на всех перекрестках и в то же время захлопывают дверь перед носом тех, кто явился, по-возможности, исправить зло. Мало того, этим людям открыто заявляют, что не только не верят в успех их стараний, но не хотят, вообще, и видеть их у себя. С точки зрения закона в этом поступке, конечно, нет ничего преступного, хотя, сознаюсь, по-моему, такая семейка заслуживает быть помещенной либо в сумасшедший дом, либо в паноптикум. Но у нас, в свободной Америке, никого нельзя заставить преследовать преступников, нанесших только материальный ущерб, и любой гражданин может не открыть дверей полиции. Все это так, — продолжал разбираться в догадках Картер, — но чем объяснить подобный образ действий? Вначале люди торопятся, прибегают к помощи телефона, чтобы сообщение о краже попало в утренние газеты, а явившейся полиции очень прозрачно намекают, что она может убираться подобру-поздорову ко всем чертям. Неужели этих Сундерлинов нисколько не прельщает возможность вернуть похищенные сокровища? Или они пригласили уже частных сыщиков и поэтому отказываются от услуг официальных? Интересно, как смотрит на всю эту историю инспектор здешней полиции? Если он не совсем уж дурак, то ему представляется возможность сделать ловкий ход, отнеся всю историю с ограблением к области сказок. Тогда, конечно, Сундерлины захотят доказать реальность факта и из перепалки, которая, неминуемо возгорится, господин инспектор может выудить очень ценные новости, которые дадут ему общую картину происшествия.
Вначале Картер хотел заявиться к чикагскому инспектору полиции, но теперь решил не делать этого: не имело никакого смысла предлагать свои услуги тогда, когда их, может быть, совершенно не желали. В конце концов и самого-то Ника эти чикагские грабежи интересовали постольку, поскольку он видел в них связь с нью-йоркскими «гастролерами».
