На вилле Огдена Свифта дело шло снова о погребе, и собака своим молчанием в роковую ночь также навлекла на себя немилость хозяина. Ее привязанность к маркизе удивляла и здесь всех, знавших злобу Цезаря.
Наконец в четвертой и последней вилле повторилась старая песня: маркиза, архитектурное искусство, страшный пес и его любовь к Джиолитта…
«Так я и думал, — соображал сыщик, все еще под маской монтера сидя в плохоньком ресторане за ужином. — Во всех четырех семействах маркиза была своим человеком. Уверен, что если бы я порасспросил в остальных ограбленных домах, то и там повторилось бы то же самое. Но для меня довольно и того, что я узнал. Прежде всего, я знаю, что маркиза устраивалась таким образом, чтобы иметь возможность незамеченной никем заняться проводами. Для этого она всюду проявляла свою любовь к архитектуре. Конечно, каждый чувствовал себя польщенным таким вниманием к его дому итальянской аристократки и охотно соглашался на небольшие переделки по ее фантазии. Это разрешение давало ей возможность незаметно перерезать провода, вновь непрочно соединять их между собой до поры до времени и в нужный момент отсоединить. Понятна мне и ее дружба с собаками. Карамель я подвергну химическому анализу, так как уверен, что в ней находится наркотическое средство, погружавшее собаку в сон».
Окончив ужин, Картер отправился к знакомому химику, подтвердившему предположения Ника.
Теперь все грабежи, поставившие в тупик чикагскую полицию, были совершенно ясны для сыщика. Если бы он не знал порядка, каким ведутся расследования в полицейских управлениях, то поразился бы, что сыщики до него не раскрыли такого несложного и, в сущности говоря, далеко не таинственного дела.
Но Картер знал этот «порядок», и не только не изумлялся, но даже ни разу не пожал плечами. Он знал, что, получив сведения о новом происшествии, расследование его полиция поручала очередному сыщику, который вел расследование тайно от всех других, никого не посвящая в ход своей работы, чтобы «обработать» дело одному и ни с кем не делиться плодами успеха…
Ник был уверен, что над объяснением загадочных грабежей работает не одна дюжина сыщиков, но ни одному из всего этого количества не пришло в голову начать поиски с последних краж, где особенно ярко выступила ненормальная неисправность сигнальных аппаратов. Никому не пришла в голову мысль справиться о причине такой «измены» на фабрике аппаратов и идти по готовому следу. Понятно, что при подобном «толчении воды в ступе» результаты не могли быть особенно блестящими.
