— Мистер Морт, вы останьтесь,— так же тихо попросил судья. Он впервые назвал Берта не «доктором» а просто «мистером», как будто подчеркивал, что не видит больше смысла в лечении.
Никто не посмел ослушаться, и вскоре в комнате остались только Берт и умирающий.
— Я ведь уже не выкарабкаюсь? — спросил старик без всякого выражения.
— Вы умираете, сэр,— лгать судье Берт даже не пытался.
— Ну что же, я не боюсь. Смерть — удел каждого, пора бы и мне встретиться самым главным Судьей.
При этих словах он попытался улыбнуться, но ухмылка вышла кривая, страшная. Доктору Морту не раз случалось наблюдать за последними часами жизни своих пациентов, и редко кому доставало мужества встреть смерть достойно. Уважение, которое он и без того испытывал к старому судье, разом выросло на порядок.
— Я позвал вас, Бертран, не для очередного кровопускания,— прошептал между тем старик. — Нет нужды суетиться перед смертью. У меня к вам другой интерес. Помните, вы интересовались моими глазами?
Берт, который, время от времени, возвращался мысленно к феномену «разноглазости» судьи, кивнул.
— Я не захотел с вами об этом говорить, и на то была причина. Но теперь время пришло.
Доктор не стал спорить, хотя и не понимал, почему умирающий стремится обсудить вопрос, который при жизни его не слишком-то беспокоил. Он отложил ланцет и приготовился слушать. Судья полежал некоторое время, прикрыв глаза и собираясь то ли с силами, то ли с мыслями. Наконец он проговорил:
— То, о чем я расскажу, покажется вам бредом умирающего старика, но очень скоро вы сможете убедиться, что это правда от первого до последнего слова. Времени у нас мало поэтому не стану ходить вокруг да около. Слушайте же. Мои глаза меняли цвет не сами по себе. Все дело в маленькой вещице, которой я владею. Именно она изменяет цвет глаз, когда я к ней прикасаюсь. Не перебивайте, черт побери!.. Это не главное... — он отдышался, длинная тирада далась нелегко. — Самое важное впереди. Цвет глаз — пустяк. Главное то, что дает эта вещица — непреодолимую власть над людьми. Да-да, именно так — власть, которую невозможно превозмочь или игнорировать. Чего бы вы ни потребовали от человека — он сделает это. Потребуйте от него умереть — и он убьет себя...
Берт уже понял, что вопреки собственным уверениям, старик повредился в уме. Такое не раз случалось в его практике. Часто умирающие, приняв его за приходского священника, начинали каяться в совершенных грехах или спешили поведать страшные тайны своей жизни. К этому доктор Морт давно привык. Было лишь немного неловко от того, что на сей раз безумие овладело таким смелым и сильным человеком, каким всегда был судья Джейкобсон.
