— Не робей, шахтер! — крикнул пулеметчик напоследок.
В раскрытую дверь ворвался холодный воздух. Здесь уже стоял майор Локтев, невысокий, собранный, в ладно пригнанном снаряжении.
— Па-а-шел!
Двадцать бойцов-парашютистов один за другим отрывались от железных откидных лавок и, молча метнувшись по проходу, проваливались в темноту.
…Четвертый, пятый, шестой… Очередь за Кожиным.
— Сержант, три наряда за болтовню! — прокричал майор, когда высокий смуглый парень оказался у двери.
Кожин лихо козырнул:
— Есть три наряда, товарищ майор!
И тут же смело шагнул в черное ночное пространство.
Мог ли майор предполагать, что этот бесшабашный сибирский богатырь, любимец всего отряда, уже в ближайшие часы доставит ему массу хлопот и что встретится он с ним не скоро, при обстоятельствах загадочных и удивительных…
Кожин стремительно пикировал на четыре трепетных огонька, призывно манящих из кромешного мрака.
“Сигнальные костры! Хорошо иду!..”
Распластанное в воздухе тело рассекало холодную тьму. Потоки встречного ветра врывались в глаза, выжигали непрошеные слезы. Сердце билось учащенно, пальцы машинально вцепились в кольцо парашюта.
“Шестнадцать, семнадцать, восемнадцать…”
Досчитав до двадцати, Кожин с чувством облегчения дернул кольцо. Дернул и весь сжался, напрягся, готовясь к удару строп. Секунда, еще секунда… Почему нет удара?! И вдруг понял: парашют не раскрылся!
Все окружающее сразу стало нереальным и страшным, как сон. На мгновение мозг оцепенел, отказываясь принять свершившееся, но тут же снова включился и заработал с небывалой силой, словно машина, сорвавшаяся со всех тормозов.
До земли оставалось сорок секунд стремительного падения, сорок секунд жизни.
Стараясь подавить ужас, Кожин бросил дрожащую руку к кольцу запасного парашюта. Но пальцы его впустую скользнули по бедру. Вспомнил: запасного нет, сам перед вылетом выпросил у майора разрешение не брать — на рацию сослался…
Гибельно, неотвратимо неслась навстречу грозная чужая земля. Все, конец… Мгновенными яркими видениями мелькнули родные лица: мать, сестренка Валька… И тут же без всякой связи вспыхнула в памяти сценка из далекого детства.
Прокопьевск, поселок Тырган на самой кромке отступающей тайги. Яркий солнечный день. Воздух по-особенному чист и упруг. Шестилетний Ваня Кожин бежит к своему дружку поиграть в чижик. Вот на пути широкий ров. Мальчик с разбегу отталкивается, подпрыгивает и легко перелетает через препятствие. Казалось, сам воздух перенес его. Чудесное, радостное чувство полета, чувство полной свободы!..
