Марко сумрачно, однако без утайки рассказал про всё, что случилось. Упомянул, уже подробнее, и про матроса, и про медаль, и про письмо. От Пека чего скрывать. И от ребят тоже… Впрочем, история с матросом никого не заинтересовала. А вот находка… Все ждали, что скажет Пек.
— Похоже, что херсонесская культура, — объявил он, разгибаясь. — Возможно, ещё дохристианский период… Подождите-ка… — Пек нацелился на девочку мобильником, в котором, конечно же, была мощная фотокамера. Спохватился, глянул через плечо:
— Марко, можно?
— Можно…
Пек сделал несколько снимков. Осторожно повернул девочку на бок, пощёлкал снова. Потом поснимал с другого бока, со спины…
— Я пошлю эти кадры в Институт археологии, знакомым специалистам. Они разберутся, что к чему… — И спохватился опять: — Марко, можно послать?
— Да можно, можно, — нервно сказал Марко. — Только…
— Что?
— Имейте в виду, девочку я никому не отдам.
Пек покивал:
— Само собой. И не надо. По снимкам в институте сделают копию. И, может быть, даже реконструкцию. Понимаете, о чем речь?
— Не-а… — сказал Кранец.
— Компьютеры могут перебрать миллиарды вариантов и рассчитать, как девочка выглядела, когда была неразбитой. И сделать голографический снимок.
— Какой снимок? — удивился Икира.
— Объёмную фотографию, — объяснил Слон, и растрепал у Икиры волосы. — Как на стереоэкране… Только непонятно, Пек…
— Что непонятно?
— Если это можно, почему не сделают стерео-снимки Венеры Милосской? Или Ники Самофракийской? Чтобы люди знали, какие они были, когда целые…
— Делались попытки, — покивал Пек. — Мало того, по снимкам пытались даже в натуре восстановить руки Венеры и голову Ники. Но искусствоведы такие опыты не одобрили — сказали, что это вроде бы насилие над культурой и человеческой историей. Нельзя, мол, подменять искусство суррогатом…
— Чем подменять? — спросил Кранец.
— Жвачкой вместо шоколада, — объяснила ему, бестолковому, Славка. И Марко мысленно одобрил точность этого сравнения.
Славка сидела напротив Марко, метрах в двух и порой вскидывала на него белёсые, как у Пека, ресницы. Словно чувствовала себя виноватой за вчерашние придирки. Она была сейчас не в пиратской футболке и юбке, а в белом платьице с рукавами-крылышками.
«Да, нельзя подменять суррогатом…». Но всё же очень хотелось увидеть, какой девочка была до того, как пострадала…
— Можно всё-таки попробовать… — сказал Марко. — Чего такого… — и несмело пошутил: — Искусствоведы не узнают…
Пек опять покивал:
