Молодой человек отвесил глубокий поклон, а затем повторил маневр с мелкими поклонами, которые он продолжал рассыпать до тех пор, пока не скрылся за дверью.
Мы облегченно вздохнули. Очередной акт фарса был сыгран. «Фарса ли? — задумался я. — Как бы этот фарс не превратился для меня навсегда в реальность». В комнату вошел Фриц фон Тарленхайм. Испуганно глядя на нас, он снова спросил:
— Где король? — Побледнев еще сильнее, он шепотом добавил: — Короля нет в живых?
— Благодарение Богу, он жив, — ответил я. — Но он в плену у Черного Майкла.
Жизнь короля вообще исполнена забот и трудностей. Но все это ничто в сравнении с заботами и трудностями, которые испытывает король мнимый. Я поднялся с постели, и Сапт начал просвещать меня по части обязанностей правителя Руритании. На объяснение того, что мне следует делать и знать, ушло добрых три часа. Наконец я сел завтракать, но и тут Сапт не оставил меня в покое. Он принялся рассказывать, что любит король и чего не любит. Из этого я заключил, что его величество пьет за завтраком белое вино и терпеть не может острых блюд.
Сапт отравил мне гастрономическими наставлениями весь завтрак. Не успел я встать из-за стола, как явился канцлер, и я провел с ним еще три часа, которые никак не могу счесть самыми прекрасными в жизни. Этот государственный муж выложил передо мною кучу разнообразных бумаг, кои требовали моей немедленной подписи. Продемонстрировав ему забинтованный палец, я объявил, что не могу писать. Никогда не видел, чтобы пустячная рана вызывала такую суматоху. Канцлер усиленно ломал голову, что делать. Наконец после долгих раздумий и восклицаний он нашел схожий прецедент в государственной жизни, и я стал вместо подписи ставить «королевские следы», а канцлер скреплял их торжественными клятвами. Потом ввели французского посла, который вручил мне верительные грамоты. Эта процедура оказалась менее тягостной. Новому королю она была не более знакома, чем мне, и я не очень боялся в чем-нибудь ошибиться. Забегая вперед, скажу, что за неделю я принял весь дипломатический корпус — такова обязанность нового короля.
Покончив с государственными делами, я призвал нового слугу, взятого на место бедного Джозефа. Это был совсем молодой человек, который обладал одним бесспорным достоинством: он никогда в жизни не видел настоящего короля. Я велел слуге принести бренди с содовой.
— Ну, теперь-то, надеюсь, мне можно передохнуть? — осведомился я у Сапта.
