Еще через несколько лет, когда с каким-то литератором зашел у меня разговор о поэзии, я спросил его, знает ли он Рюрика Ивнева. Литератор сказал, мол, кто же его не знает – он ведь был другом Маяковского, стихи в молодости писал неплохие и был, это всем известно, голубым... Последнее несколько омрачило мои детские воспоминания о Рюрике Ивневе, несколько затемнило тот яркий ореол, который в моем воображении витал над его обликом.
И вот в феврале 2003 года, когда я должен был для получения Грин-карты на въезд в США дополнительно пройти медкомиссию в спецполиклинике, у меня произошла еще одна встреча с Рюриком Ивневым.
Я прошел медкомиссию и должен был прийти за ответом через 3 часа. Куда деть это время? Я бродил по близлежащим магазинам, неожиданно оказался недалеко от Ваганьковского кладбища и решил зайти на кладбище и проведать могилу моего двоюродного брата, известного композитора Эдуарда Хагагортяна. Дело было зимой. Могилу оказалось не так-то просто найти – я приблизительно помнил аллею и знал, что ограда могилы должна быть слева от тропинки, но горы собранного снега, сугробы –все это смазало топографическую картину в моей памяти. И потому я ходил явно вокруг и около нужной мне могилы (в конце концов я ее все же нашел), читал надписи на надгробьях и неожиданно увидел надпись: «РЮРИК ИВНЕВ». Я вздрогнул и остановился как в детстве, когда играя в футбол, вдруг замечал его стремительную фигуру в длинном пальто, сбегающую по железной лестнице, стоял, смотрел на могилу, как смотрел вслед выходящему за ворота Рюрику Ивневу, когда мальчишки, не понимая, чего я встал как вкопанный, криками пытались вернуть меня в игру, так и сейчас я смотрел на могилу, наверное, не всем известного литератора и думал о том, почему вдруг у семилетнего мальчика на всю жизнь отпечаталось в памяти имя этого человека и его образ? Почему этот мальчик стал пробовать писать, едва научившись рисовать буквы и почему в конечном итоге стал тоже в какой-то мере литератором?
И почему судьба привела его в конце концов на могилу того самого человека, о котором он помнил всю жизнь...
С детства я чувствовал тягу к сочинению разных историй. В школьные и студенческие годы я понял, что реализовать эту тягу можно писанием рассказов. Я писал рассказы, рассылал их в редакции центральных изданий и всегда получал отрицательный ответ, иногда сдобренный небольшой порцией комплиментов, типа, не бросайте писать, в вас что-то есть и т.д. Несмотря на то, что опубликоваться мне так и не удавалось до 33 лет, я все же продолжал писать, а в конце 1970 года показал свои рассказы Рустаму Ибрагимбекову, тогда уже известному сценаристу (уже вышел фильм «Белое солнце пустыни»). Рустам закончил наш институт, потом Высшие курсы сценаристов и в это время организовал в Баку первый киноклуб, куда пригласил всех своих знакомых и друзей из АзИИ, среди которых был и я. Так вот, Рустам прочитал рассказы и сказал:
