Яблоки и сливы гоганни выбирала не таясь, однако хлебный нож пришлось украсть. Узкий и длинный, он откроет изнутри щеколду; о другом его применении девушка старалась не думать, хотя знала, куда нанесет удар, если придется спасать доверившуюся.
— Мне нужно подняться в Малую гостиную, — сказала Мэллит, и голос ее не дрогнул. Старший над поварами улыбнулся и снял с пояса связку ключей. — Я не вернусь до ужина.
За спиной скрипнул, поворачиваясь в замке, ключ. Узкая лестница обвивала дымоход, но большие печи пока не топили. Корзину девушка оставила на верхней ступеньке и склонилась к двери. Нож действительно легко поддел щеколду, а петли в Озерном замке купались в масле. Оставалось выскользнуть в нишу, где на столике золотились утренние цветы, еще живые, уже убитые. Шитая серебром скатерть приподнялась и вновь опала тяжелыми складками, кошка и та произвела бы больше шума, чем Мэллит. Девушка прижала руку к груди, унимая сердцебиение, и свернулась калачиком на полу. Из своего укрытия она видела две пары ног и слышала два голоса, роскошная и первородная все еще говорили об осени.
— ...я привыкла к дождям, — отвечала нареченная Ирэной, — но эта осень в самом деле выдалась слишком ранней.
— Хватит, — велела роскошная, и Мэллит под столом сжала рукоятку ножа. — Хватит себя хоронить. Ты здорова и еще достаточно молода, чтобы выйти замуж и завести детей.
— Странно слышать такое от вас. — Ровный голос первородной напоминал холодный дождь, не слишком сильный, но нескончаемый.
— Была бы твоя мать жива, с тобой говорила б она. У меня, милая, восемь детей, и в твоем доме родится девятый, я была с Куртом двадцать четыре года. Мы встретились в Гюнне в мою вторую осень...
О первой встрече и пирожках Мэллит слышала много раз, но слышала ли это хозяйка замка? Первородная не перебивала, ее голос раздался, лишь когда рассказ о первом дне счастья иссяк.
— Приятно убедиться, что любовь с первого взгляда существует. — Дождь не стал ни сильнее, ни тише. — Мои родители, насколько я могу судить, тоже любили друг друга, но я мало знаю об их знакомстве. Я могу быть вам чем-нибудь полезна?
— Ты можешь быть полезна себе, если одумаешься. Мне придется написать твоему брату, он не должен тебя держать здесь.
— Это мой дом, госпожа баронесса, я не вправе его оставить, так же как и своих людей. Принимая предложение наследника Вальков, я взяла на себя определенные обязательства, и я их исполню. Полагаю, ваш покойный супруг меня понял бы.
