– Скажите, вы верите в чудеса?
По губам Бенедикта скользнула легкая улыбка, но клыки он не показал. Еще не время…
– Нуда, конечно, верю!
Сорин задумчиво молчал: стоит ли незнакомцу знать, как он может быть опасен? Наконец он принял решение и сказал:
– Понимаете, я усовершенствовал кошку.
От удивления Бенедикт захохотал. Перед глазами возникла картинка с танцующим на задних лапах зверем.
– Я не шучу! – Маг взял корзинку. – Как бы объяснить… Не знаю! В общем, старик говорил, у меня есть дар. Я умею… управлять другими.
«И я», – весело подумал Бенедикт. Да, он действительно нашел родственную душу! Его охватила неописуемая радость, он позабыл про голод, про кровь…
– Управлять? Интересно, каким же образом? – прошептал вампир. – Что ты делаешь?
Речь Сорина текла, как вино из бутыли.
– Право, не знаю. Я… кладу ладонь на голову живой твари, мелкой твари, и отдаю приказ. – Он вспыхнул от смущения и прибавил: – Но не всегда выходит по моему желанию.
– А ты не испытывал свою власть на людях?
Вопрос как будто испугал юношу. Очевидно, Сорин об этом думал, но так и не осмелился попробовать.
– Понимаю… Ты владеешь магией, потому и бродишь по лесам, вдали от людей, – вкрадчиво промолвил вампир.
Сорин опять отпил из бутыли, пролив немного вина.
– Семья меня отвергла. Сперва начали перешептываться слуги. Потом я заметил страх в глазах матери. Я все отрицал, но меня изгнали. Они меня… возненавидели!
Бенедикт прикидывал, насколько велико расстояние между ним и костром.
– Семья… – произнес он задумчиво, переводя взор на пламя, – подчинять себе жертву больше не требовалось. – Я не видел свою…
Не меньше двухсот лет, он точно знал, хотя и не имел представления о том, который сейчас год. У него не было детей, род его прервался, и мысль об этом постоянно тревожила Бенедикта. Однажды он решил избавиться от гнетущего одиночества. Он встретил знатную венецианку, невероятно похожую на Терезу, и укусил ее в надежде, что та разделит его вампирский век. Но женщина так долго кричала, что пришлось ее успокоить навечно…
Бенедикту и в голову не приходило искать свидания со своей набожной супругой. Он стал нечистью, упырем и не смел показаться ей на глаза; даже ради Терезы не мог он изменить новую сущность – его единственная попытка не принесла плодов. Бенедикт не видел, как Тереза старела, он не сидел подле ее ложа, когда она отошла в мир иной, вслед за их новорожденным сыном. После смерти жены, ища облегчения, он напился крови. Он пил и пил, растворяясь в ней, наслаждаясь ей, пока не перестал ощущать всякий вкус. Только кровь на время унимала его муку.
