– В том, что вы сказали, есть определенный смысл, – ответил сосед Аззи, – и сразу ясно, что вы человек неглупый и наблюдательный. Но заметьте, сударь, что пьесы подобного сорта и не претендуют на адекватное изображение действительности. Их цель – показать, как человеку следует вести себя в различных обстоятельствах.
– Разумеется, сударь, – сказал Аззи. – Но ведь это же просто открытая пропаганда. Согласитесь, сударь, что вам было бы куда приятнее посмотреть пьесу, менее щедро приправленную моралью. Ведь гораздо занятнее следить за событиями, когда не знаешь наверняка, чем кончится дело, нежели пребывать в твердой уверенности, что в конце Добро восторжествует и порок будет наказан.
– Что ж, если такая пьеса когда-нибудь пойдет в театре, то, я полагаю, это внесет свежую струю, – согласился собеседник рыжего демона. – Но сомневаюсь, чтобы наши клерикально настроенные писаки были способны создать такое философское произведение. Впрочем, если вы желаете поговорить о театре вообще и о пьесе в частности, не составите ли вы мне компанию за кружкой эля после того, как спектакль кончится?
– С удовольствием, – улыбнулся Аззи. – Я Аззи Эльбуб, джентльмен по роду занятий.
– А я Питер Вестфал, – представился новый знакомый Аззи. – Я торгую зерном. Держу лавку у церкви св. Георгия, в Филде. Но мне кажется, что актеры готовы продолжать…
Представление снова началось, и Аззи, зевая, едва досидел до его конца. Затем, как и было условлено, Аззи пошел вместе с Питером Вестфалом и несколькими его приятелями, тоже смотревшими пьесу, в трактир «Пестрая корова», расположенный на Холбек-лэйн, недалеко от центральной улицы города. Хозяин принес кружки с пенящимся элем, и Аззи заказал на всех жареную баранину с картофелем.
Аззи пристально разглядывал своего нового знакомого, стараясь при этом казаться рассеянным и непринужденно болтать, переводя разговор с предмета на предмет (что свойственно как демонам, так и разведчикам всех времен). Кружка доброго эля как нельзя более располагает к тому, чтобы лучше узнать человека. Питер Вестфал был человеком средних лет, сангвинического темперамента; он успел обзавестись лысиной и солидным брюшком – внешними атрибутами преуспевающего коммерсанта, – но при всем при том оставался весьма бодрым и полным оптимизма. Манеры его были довольно приятными, а по походке Аззи безошибочно распознал в нем подагрика. Из слов, оброненных им в ходе беседы, выяснилось, что детские годы он провел в одном из монастырей в Бургундии, где получил довольно приличное образование. По тому, как Питер Вестфал отказался от мясной пищи, Аззи угадал в нем вегетарианца, члена тайного братства Сторонников Очищения Души посредством Очищения Желудка. (Эта ересь только начинала распространяться в Европе в те времена.) Аззи, конечно, менее всего заботила чистота души Питера Вестфала и его принадлежность к какому-либо из религиозных течений; он просто чисто автоматически отмечал про себя такие мелочи – привычка, выработавшаяся у него уже давно. Он собирал и хранил информацию, как скряга собирает и хранит серебряные и золотые монеты, с той только разницей, что Аззи надеялся пустить свои «капиталы» в оборот и ждал подходящего момента.
