– О'кей. Не беспокойтесь, – сказал он и в машине унесся.
Хейдель чувствовал вопль мира, напоминающий об уходе и останавливающий, касающийся его.
Следующие два блока он пробежал. Минутой позже еще один аппарат снизился, но когда лучи света упали на него, Хейдель отвернулся, и тот проскочил мимо.
Человек, сидевший на крыльце, раскуривавший трубку, качнулся в его сторону, поднялся на ноги. Он проговорил что-то, но Хейдель снова побежал и не слышал слов.
В конце концов широкое открытое пространство осталось между ним и жильем. Вскоре огни светошаров пропали и звезды овладели всем необъятным простором неба. Когда дорога кончилась, он продолжил путь по тропинке, теперь уже холмы закрывали половину перспективы.
Он не оглядывался на Италбар, когда начал подъем.
Наклонившись далеко вперед, колени упираются в упругие бока восьминожки – коориба, ее скакуна, черные волосы вьются по ветру, Джакара мчалась среди холмов над Кэйпвиллом. Далеко внизу, под ее левой ногой, город прижимался к земле, закрывшись зонтиком утреннего тумана. Над ее правым плечом поднимающееся солнце метало копья света в туман, заставляя его вспыхивать и переливаться.
Там высокие здания города, все из серебра, их несчетные окна горят белым огнем, как бриллианты, море за ними – это что-то между голубизной и пурпуром, облака (как одна гигантская пенящееся волна прилива) скучившиеся у незащищенной дальней стороны города, тронутые розовым и оранжевым по их гребню, там, на полпути в небо, готовая опрокинуться в голубой воздух и срезать целый полуостров с континента, утопив его саженей на пять, чтобы тот лег навечно, мертвый, на океанское дно, с годами становясь потерянной Атлантидой Дейбы, там эта волна задремала.
Мчась, в убранстве прогулочного костюма и короткой белой туники, перевязанной красным, с красной головной под стать, чтобы развевающиеся волосы не закрывали ее светло-голубые глаза, Джакара поливала наиотвратительнейшими проклятиями все гонки, которые она знала.
Повернув своего мула и принудив его остановиться, так что он вскинулся и зашипел перед тем, как пыхтя встать, она взглянула на город.
– Гори, черт тебя! Гори!
Но ни один язык пламени не показался, следуя ее приказу.
Она вытащила свой незарегистрированный лучевой пистолет из кобуры под одеждой и нажала на спуск, резанув по стволу небольшого деревца. Дерево мгновение стояло, покачиваясь, а затем рухнуло с треском, выбив камни, и покатилось вниз по холму. Коориб отпрянул, но она успокоила его движением колен и ласковыми словами.
