— Бывают дни, когда особо делать нечего. Заказы на поиск поступают теперь только от гвардии. Со своим долбаным законом и порядком они добились того, что люди сами к ним приходят с повинной, пораздумав над тем, что казалось отличной затеей после полудюжины пинт. Наказания стали мягче. Я веду кое-какую бухгалтерию для Смирения. Управляю его вложениями. И твоими. И ещё учусь. И всё.
У меня есть сбережения? А почему мне об этом не известно?
Потому что я потратил бы деньги вместо того, чтобы вкладывать.
Что за судьба — ещё одна женщина принимает за меня решения.
— С твоими вложениями всё прекрасно.
— Особенно в Комбинат? — у меня был небольшой процент, но я его и за вложение не считал. Денег я не вкладывал, только себя.
— Особенно. Но я вложила часть твоей наличности в ещё несколько дел. У тебя будет источник дохода, даже если Комбинат распадётся.
Я не обращал на неё внимания. При встречах с ней, по большей части видел в ней только крысючку. У меня и в мыслях не было, что она могла бы позаботиться обо мне на тот случай, если у Тинни, Комбината или меня дела пойдут наперекосяк. Хотя, рано или поздно до меня дошло бы.
— Ясно, — мы начали говорить о вещах, не требовавших признаний в том, как мы скучаем друг по другу.
Опять появился Дин с чаем и печеньем уже для себя, уселся в свободное кресло.
— Итак, вы вернулись, мистер Гаррет?
Я бродил по дому, отмечая изменения и вспоминая, что было раньше. Перемены отражались в покраске, новой отделке стен, и новой мебели.
Я таскал большую кружку с пивом. Запасов хватало.
Я так и думал. Палёная любит это дело.
— Вы не водите гостей?
— Нет, не считая моего брата, нескольких рабочих и учеников Покойника. А с тех пор, как я прикрыла халяву с пивом, Смирение заглядывает только по делам.
Её брат, урождённый Фунт Смирения, но известный на улице как Джон Растяжка, был главарём крупнейшей в городе банды крысюков. Он был из другого помёта, так что общей у них была только мать, но, что удивительно, их связь была тесной.
— Он как был крысой, так и остался, и пользуется этим, — сказала Палёная.
— Не обсирай его. Знакомство с ним полезно.
— Гаррет.
— Извини, не сдержался от выражений.
— А сам обижаешься, когда так выражаются в твоём присутствии.
Я пожал плечами. Непротиворечивость в действиях — признак узкого ума.
Как раз в этот момент мы входили в зябкий холод комнаты Покойника.
Снаружи в подсвечнике горела небольшая свечка. Я прихватил её внутрь, но она давала мало света. Она нужна была здесь не для этого, а только чтобы зажигать лампы, когда Его Милость принимал тех, кому для удобства нужен свет.
