Надо сказать, что оружие он любил настоящей мужской любовью, но стрельбой никогда профессионально не занимался, хотя постреливать в жизни приходилось. В армии стрелял из автомата Калашникова, карабина Симонова и пистолета Макарова. В тирах стрелял из пневматической винтовки, из «мелкашек» — пистолета и винтовки. Когда отец брал подростка Диму на охоту, не обходилось без пальбы по бутылкам.
В самом раннем детстве Совин имел стрелковую практику: из рогаток — камнями и алюминиевыми и медными «пульками», из «дудок» — набранной в рот зеленой незрелой рябиной. Не обошлось и без самодельных луков. Самое интересное — непонятно, от кого Совину достался хороший, меткий глаз. Тоже врождённое. Ещё в детстве метров с десяти из «дудки» Совин мог выбить изо рта сигарету у ребят постарше. И позже Дмитрий довольно метко стрелял. Но никогда и никак эту способность не использовал и не развивал. А вот сейчас пришлось вспоминать навыки стрельбы из всего…
На поваленном стволе дерева и на ветках стоящих рядом кустов Дмитрий расставил и развесил спичечные коробки, жестяные банки и пластиковые бутылки из-под различных напитков. Начал с пистолета. Одиночными выстрелами в одиночную мишень с упора — чтобы приноровиться к «вальтеру», почувствовать его, потом перешел к серии выстрелов по разным мишеням. Когда-то он читал о ковбоях-стрелках — «ганфайтерах». Автор (имени его Совин не помнил) утверждал, в частности, что в те времена хороших и отличных стрелков было немало. Однако огневые столкновения выигрывал тот, кто был быстрее в доставании револьвера из кобуры. Этих людей так и называли — «быстрые револьверы». Дмитрий изрядно поразмышлял над этой информацией и пришел к выводу, что и для него умение быстро доставать пистолет может весьма пригодиться, хотя бы даже при встрече с хулиганами. И начал учиться быстро вытаскивать пистолет, снимать с предохранителя и стрелять навскидку… Кое-что получалось. Конечно, не сразу. Но получалось.
Сложнее было приноровиться к арбалету. Но и интереснее. Это всё-таки было уже настоящим оружием, оружием, из которого можно было ранить или убить. Дмитрий не относил себя к числу кровожадных людей. Но в игре, которую он затеял, похоже, мог наступить момент, когда для своего спасения понадобится отнять жизнь другого человека.
И к этому нужно быть готовым. В смысле «настоящести» оружия арбалет, в отличие от пневматики, давал теплое чувство защищенности. Была еще одна мысль о том, как можно использовать это оружие, но для ее реализации требовалось настоящее умение и настоящая меткость стрельбы…
