. В столь древнем законодательстве, каким является Большая Ретра, процесс принятия решений не был и не мог быть детализирован. Поэтому нам нет никакой нужды вслед за Г. Гилбертом и Н. Хэммондом предполагать, что логическим подлежащим при eij"fevrein является герусия
[002_119], хотя на практике проекты решений в народное собрание, скорее всего, вносили только геронты. Впрочем, вряд ли это происходило на основании закона. Скорее всего, все спартиаты без исключения теоретически обладали правом законодательной инициативы, но на практике они данным правом не пользовались в силу привычки подчиняться тем, кто занимал более высокое положение в возрастной, социальной или военной иерархии. В психологическом плане спартанская апелла была много ближе гомеровской сходке воинов или собранию римской общины эпохи царей
[002_120], чем афинской экклесии. Общий, почти абстрактный характер Большой Ретры, по-видимому, позволял и в древности толковать данный документ так, как это было выгодно правящему сословию, чьи интересы всегда представляла герусия.
Как бы то ни было, Большая Ретра закрепила верховную власть за народным собранием, апеллой. Народное собрание, которое, конечно, существовало и до Ликурга, из органа, подчиненного герусии и царям, превратилось в правящий орган наравне с этими аристократическими институтами. Ликург сумел увековечить спартанскую апеллу в ее преобразованном виде, сделав заседания апеллы регулярными и проходящими в фиксированном месте и в фиксированное время.
Все институты, перечисленные в Ретре, не являются изобретением Ликурга. Они существовали, без сомнения, и до него. Спартанскому демосу не пришлось насильственным путем избавляться от своей аристократии и через тиранию идти к демократии, как это было во многих греческих полисах. У Спарты модель политического развития оказалась иной. Большая Ретра Ликурга - это знак начавшейся консолидации гражданского коллектива, в котором не аристократия была низведена до народа, а наоборот, весь спартанский народ превратился в правящее сословие. Недаром спартанцы очень рано стали именовать себя гомеями, т. е. равными. Но их равенство было очень своеобразно - это было равенство внутри слоя господ (в данной связи можно вспомнить членов английского парламента, которые также называли себя пэрами, или равными). Таким образом, Ликургу и его сторонникам, которые сами были представителями высшей аристократии, удалось заложить фундамент для дальнейшей консолидации общества и превращения всех полноправных граждан в военную элиту, устраненную от всякой производственной деятельности.
