– Помогите! – кричит Тереза, и ее крик слышит Симон, открывая ключом входную дверь.
Тереза проваливается в черную пустоту.
* * *
Есть сказка, которую я узнала не от своей бабушки, бабушке хватало и других, своих собственных. Поэтому я рассказываю ее себе сама. Героиню я знаю с давних времен, она постоянно бродила в моих фантазиях, когда я была маленькой. Она представлялась мне в образе фарфоровой герцогини, в красивой юбке с кринолином, со светлыми ниспадающими локонами. Ее звали Розали, но вообще-то она была не детективом, как я сказала Юнасу, а принцессой цирка, ее отец – директором цирка, а мать сидела в кассе недалеко от большого шатра и продавала билеты.
Это происходило в самом начале двадцатого столетия.
Опилки, которые покрывали тот воображаемый манеж, уже давно превратились в пыльную труху без запаха. Это было время, когда по лондонским улицам начали бродить суфражистки, но наша героиня вряд ли слышала об их подвигах, она ведь росла среди цирковых фургонов и клеток со львами.
В пять лет Розали умела жонглировать, в десять – ездить верхом и исполнять воздушные прыжки. Когда ей исполнилось двенадцать, мама посвятила ее в финансовые дела, Розали усвоила, как вести бухгалтерские книги – по выплаченной зарплате, по количеству занятых в цирке, по прибыли от продажи билетов.
И вот наступил день, когда наша героиня поняла вдруг, куда лучше всего направлять свои таланты и полученные знания. Тогда Розали было пятнадцать лет.
В последние месяцы она усердно училась ходить по проволоке, могла уже не просто пройтись вперед и назад, а остановиться посередине с грациозно поднятой ножкой.
В Лондоне объявивших голодовку суфражисток насильно кормили серой овсяной кашей, а у Розали были другие задачи: за час до пятичасового представления во Флоренции, в самый разгар кормежки английских мятежниц, Розали шла к цирковому фургону, в котором жил отец, чтобы сказать ему о своем решении. Она нашла дело по душе, она теперь твердо знала, какой из цирковых профессий готова служить душой и телом, с усердием и прилежанием, мама и папа будут гордиться такой дочкой.
“Отец, я хочу стать директором цирка”, – заявила Розали.
Отец сидел у гримерного столика, массируя икры. Цирк только что приехал из Испании, где отец купил поношенный костюм матадора. После небольшой подгонки костюм сидел на отце словно влитой и очень ему шел. Отец и в самом деле чувствовал себя матадором, когда, стоя на арене с плеткой для верховой езды, он представлял свою труппу.
