– Нет, это работа Терезы. Я еще не рисовал эти лица.
Малин сразу поворачивается к Терезе:
– Ой, я не имела в виду ничего плохого… Это очень сильная работа, кто это?
Тереза опустила глаза. Только бы не заметили, насколько она взволнованна… но, когда она поднимает голову, ей не удается скрыть волнение: слова Малин застигли ее врасплох.
– …это не… совсем не готовая работа… лучше бы вы сейчас не смотрели, я не хочу…
– И что же вы скажете об этом? – Это Симон о своей работе.
Малин пятится от картины Симона, долго на нее смотрит. Тереза успевает подняться и натянуть джинсы. Она, будто разглядывая работу Симона, подходит к своему портрету, как бы машинально поворачивает его к стене и продолжает смотреть на картину Симона.
– Необыкновенно изящная картина, считаю я, – говорит Малин, – я что хочу сказать, я не эксперт, но если мне что-то нравится, то это понятно сразу, а твоя картина мне нравится. В ней столько покоя. Она воплощение покоя, хочется смотреть и смотреть.
– Именно это состояние я и хотел передать, – обрадовался Симон, – так и было задумано.
– Хм, – тихонько хмыкает Тереза.
Что-то в ее тоне задевает Симона, он переводит взгляд на нее. Тереза стоит, засунув руки в карманы джинсов.
– И? – произносит он с вызовом.
– Что? – непонимающе смотрит на него Тереза.
– Ничего! – отвечает он.
В его глазах промелькнула обида.
– В чем дело, Симон? – Тереза вытаскивает руки из карманов. – Я же сказала, что картина хорошая, разве нет? Разве я не сказала этого?
Малин идет к двери. Симон смотрит на Терезу.
– Ты произнесла одно слово, – досадует он, – здорово.
– А тебе, конечно, необходимо услышать целый трактат, – ворчит Тереза.
– Терезе, наверно, надо поспать… – осторожно встревает в разговор Малин, стоя у двери.
– Трактат совсем не обязателен, – взвивается Симон, – но было бы неплохо, если бы у тебя хоть раз появилось желание ОБСУДИТЬ то, что я сделал.
Тереза молчит. Симон берет картину и тоже молча ставит ее в кучу других, прислоненных к стене. А потом не выдерживает:
– Не все же так боятся критики, как ты.
– Какого дьявола! – почти шипит Тереза, – просто я не настолько амбициозна, чтобы вынуждать людей часами твердить одно и то же по поводу моих работ! Иди ты!.. “Обсудить”, меня тошнит от этого слова. Мы только и делаем, что обсуждаем в этой школе!
– Кто это мы? – сразу реагирует Симон.
И снова молчание. В этой перепалке преимущество осталось за Симоном, настолько явное, что данный спор становится бессмысленным.
