Номер Один встал на дороге, желая сказать «отдай деньги». Но как-то не решился. Глупости какие-то. Это не он. Клетчатый пиджак достал из кармана и поднес к уху мобильник. Точно не этот. Сказал:
— Это я. Это Ваха? Это я.
И обратился к Номеру Один:
— В чем дело? — и в трубку, значительно, — Ваха, тут момент.
Посмотрел себе под ноги. Номер Один тоже посмотрел. Ботинки у клетчатого были новенькие, дорогие, блестящие. Не он.
Номер Один посторонился и, как бы следуя своим путем, прошел в магазинчик. Через секунду он выскочил на улицу. Вдали бежал, рвал когти клетчатый пиджак.
Все, это был он.
Он бежал не один, с ним рядом чесал какой-то маленький, бритый наголо, в черной коже.
Номер Один скакнул через улицу и поднял руку.
Как же я забыл, что они всегда работают не одни! И деньги другим сразу передают! Даже если бы я вцепился в того высокого… Лежать бы мне сейчас с пробитой головой… Без документов причем.
Тут он поймал машину, шлепнулся на заднее сиденье и только тогда сказал:
— Меня ограбили, вон те двое на той стороне. Догони метров пятьдесят, а?
Мужик за рулем подумал и отказался. Видимо, хотел подработать, а тут попался псих. Номер Один произнес:
— Пятьдесят метров, ты слышал?
Мужик что-то понял и тронул с места. Номер Один спрятался, выглядывая из-за спины водилы. Ехали медленно.
— Вон они, вон!
Уже не бегут, перешли на шаг. Обгоняем.
Как мать Юры кричала по телефону: «А хотите я убью вашего сына, как вы угробили моего? Вы, вы не хотели его брать, его уволили из-за вас, он знал больше вас, теперь вы присвоили все результаты экспедиции! Я найму, чтобы убили вашего сына!» Не хотел его брать, точно. Как предвидел. Но вынудили.
— Останови вон у киоска, а денег нет. Видишь, ограбили. Порезали. Спасибо.
— Да не за что, — ответил с облегчением мужик и быстро уехал.
Номер Один вышел и спрятался за киоск. Надел пиджак. Дрожь пробирала. Рукой схватился за карман механически, заслоняя прореху.
Те приближались по другой стороне.
Мало того что ограбили уже перед экспедицией, бухгалтерша дала четверть суммы и в рублях. Директор тоже разорялся: «Этого раздолбая не оформлю. Бетакам ему купи — ни Кухарева, ни бетакама. Уже одну камеру упер».
Ограбили ли Юру в том проходном дворе, вот вопрос. Большой вопрос.
Стоп, вот. Они уже ушли вперед, оглядываются. Все-таки чуют, так чуют крысы или тараканы.
Сердце билось как сумасшедший в лихорадке (Анютиного клиента, придурочного автора, выражение, она его редактировала, теперь понятно, что это). Правда! Но что делать с ними, даже если догоним? В горле пересохло, как ножом резало.
