– Да ну!… Что он тогда в лодке делает?
– А что, по-твоему, мертвецы делают? Пироги пекут?
– Давай посмотрим…
– Может, лучше бросим от греха. Пусть плывет лодка дальше. Кому надо, тот ее выловит. А нам лишние хлопоты на кой ляд? Милиция, полиция… Начнут расспрашивать, выпытывать, крутить, что делали, зачем?
– Ну ты даешь, Степаныч! Это же классно. Столько понарассказываем, все обзавидуются.
– Тьфу на тебя! Лишь бы языком молоть. Сам лезь тогда, я на мертвецов глядеть не собираюсь. Приснятся еще потом…- Степаныч уселся на скамью и демонстративно отвернулся.
Федор перескочил в деревянную лодку и нагнулся над лежащим "товарищем".
– О, ексель-моксель, крови-то сколько…
– Крови? Мертвяк?- не сумел соблюсти самим же декларированную отстраненность Степаныч.- А я тебе что говорил!
– Не, кажись, дышит…живой. И сердце бьется.
– А кровь откуда?
– Порезал его кто-то, Степаныч. Весь живот в крови.
– Етить твою мать! И что нам с ним теперь делать?
– В больницу везти, что еще.
– Вот и порыбачили!
– Ладно тебе. Зато будет, о чем вспомнить. И мужика, глядишь, спасем. Вдруг нам медаль дадут за спасение…утопающего.
– Пинка тебе дадут. А потом догонят и еще раз дадут. Или тюрьмы годика два.
– Ну не медаль, но все же… мужик, глядишь, поправится и деньжат подкинет. Материально, так сказать, поспособствует…Помоги перетащить его.
– Кто бы ему самому поспособствовал. Дурак ты, Федька. Посмотри, на нем одни штаны, даже рубашки нет. Ни шиша он тебе не подкинет. Кроме проблем. Помянешь еще мое слово, когда по милициям затаскают, – лысый рыбак ворчал, но переместить тело в моторку помог.
– Значит, выполним гражданский долг,- обратился к высоким материям Федор и повторил запавший в душу аргумент.- И будет, о чем вспомнить.
Степаныч лишь тяжело вздохнул и смиренным голосом поинтересовался:
– К нам или в Березовку?
– К нам поближе…
– Ага, а потом переть на горбу. Бегу и тапочки теряю! В Березовку, как ни крути, по воде быстрее. И больница рядом с рекой. А наша где? Во-во…
– Да, далековато, ексель-моксель. Ты на когда с Витькой договорился?
– На десять. А в пять утра – попробуй, поймай попутку. Хочешь тащить его два километра? Нет? Тогда – в Березовку.
Огненный мяч солнца еще не выкатился на повседневный маршрут, но редкие облака уже окрасились оранжево-алыми сполохами, а на горизонте наливался силой рассвет. Рождался новый день.
И все в нем было прекрасно. Начиная от насмешливо-радостного пересвиста птиц и заканчивая пронизывающей воздух утренней свежестью, которая обещала прохладу и отдохновение от обычного летнего пекла. Только настроение старшего следователя прокуратуры Центрального района города Белореченка Игоря Юрьевича Данильца кардинально отличалось от прекрасного. То ли потому что пересвист воробьев и синиц ему не был слышен из-за гула автомобильного мотора, то ли ввиду невозможности вдыхать утреннюю свежесть в прокуренном до "топорной" стадии старом уазике (когда топор внутрь бросаешь, а он повисает в той субстанции, которая некогда именовалась воздухом). Или, возможно, из-за того, что ему предстояло заниматься весьма неприятным делом – осматривать место происшествия. Вместо того чтобы наслаждаться положенным по закону выходным, отдыхать и нежиться в постели.
