Ладно, хватит об этом.
Тут у нас такие дела...
Командор напомнил о моем вчерашнем вопросе. Я вчера спрашивал его, как хоронят здешних буддистов. Сжигают ли их или как. Вот кладбище, показал мне на план города: территория с неопределенной границей обозначена словом «CEMETRY». Неплохо бы посмотреть, сказал я. Именно это я и хотел тебе предложить, сказал Командор. Пойдешь? Я спросил: не поздно? Или сейчас, или никогда - рано утром мы уезжаем. (А мы действительно заказали минибас на пять утра - с тем чтобы до темноты добраться до Манали). Решили прогуляться - кладбище, согласно плану, должно находиться в районе автобусной станции.
Пошли. Было еще светло. Такое ощущение было, что за эти дни мы уже обходили весь Лех вдоль и поперек: улица, по которой шли, была нам уже хорошо знакома, она вела к храму с огромным молитвенным барабаном, а если дальше пройти, то как раз к автобусной станции. Мы позавчера гуляли по этой улице, я больше обращал внимание на торговые лавки, - утварь, одежда, еда; особенно меня поразила одна мясная - с отрубленными и обескоженными бараньими головами, глядящими, на мир огромными черными глазами, подобно живым головам каких-то смертельно напутанных существ. Пожилой сапожник - сам он был в старых кроссовках - прямо на глазах изготовлял курносые туфельки, украшая их национальным орнаментом. Но это было позавчера днем, а теперь, в предзакатный час, лавки были закрыты, и улочка не казалась, как тогда, оживленной. Справа от нас возвышалась каменная стена, - сейчас я готов утверждать, что кладбище было за ней, но это не совсем точно отвечало плану города, бывшему у Командора. Мы не знали, что с толку сбивает нас, обтекаемая нашей улицей гора, с высокой ступой на вершине, как раз и обозначенная на плане как кладбище. Мы скорее ожидали увидеть кладбище слева, на противоположной от горы стороне улицы, потому что слева встречалось гораздо больше сакральных сооружений - ступ в два человеческих роста и других священных объектов, не знаю, как это должно называться: в больших глинобитных как бы коробах груды овальных камней - на многих из них выбиты надписи на тибетском. Я предположил, что это и есть кладбище, - мы обошли ступы (как и полагается, слева), но пройдя по узкому закоулку, оказались среди теснящихся жилых домиков. Понятно, что кладбище было не там, - повернули назад.
Значительную часть площади занимали высокие белые ступы, основание одной из которых украшали изображения диковинных птиц и зверей, и двухъярусный храм с золотыми крышей и крышей-карнизом, непонятно каким образом уместившийся на шести довольно тонких колоннах. Было несколько странно видеть рядом обычный автобус. Приглядевшись, мы различили за автобусом постройку, по-видимому, и слывшую автобусной станцией. Никаких кладбищ мы не видели. Мы взяли правее и прошли мимо ряда молитвенных барабанов, расположенные в нише стены. Навстречу нам шел человек в шерстяной шапке, похожей на спортивную, но так странно примятой, что она сама походила на ступу, - он вращал, не пропуская ни одного, барабан за барабаном. Мы куда-то не туда зашли. Здесь была свалка. Справа от нас образовалась опять-таки каменная стена, за ней возвышались свечеобразные деревья, прохода за стену не наблюдалось. В Лехе встречаются надписи, извещающие о крупных штрафах за урининрование на улице, но, суда по запаху, в этом проулке запрет игнорируют. Мы попытались узнать у встречных, не кладбище ли там за стеной, но те редкие, кто нам попадался, не владели английским. Притом они были все до крайности предупредительны и, даже не понимая вопроса, пытались ним что-то объяснить. Наконец, один сказал, что там лес. Это был, конечно, не лес - в лучшем случае парк и то небольшой; зеленый участок, я помнил, хорошо просматривался с крыши королевского дворца. Нам надо кладбище, сказал Командор. Вам нужна помощь? - спросил человек с плоским смуглым лицом. Да, кладбище. Нет, нет, - он замахал руками. Доктор находится там, - он стал нам показывать, как нам дойти до больницы, и был даже готов проводить, кажется. Мы поблагодарили и отошли в сторону.
