- Прости, но эту идиотскую электроплитку не выключил ты.
- Нормальная электроплитка должна сама выключаться. Ладно. Не будем об этом. Сгорела и сгорела. А туг еще ей операцию сделали. Не до воспоминаний было. И вот совсем недавно я залез в ящик Виктора и нашел там в коробке из-под зефира кучу пленок проявленных, стал просматривать, и обнаружил ту, пионерлагерскую. Я хочу напечатать снимки, там есть много чего, не только это, мы молодые, ты маленькая, им цены нет, и мамке твоей очень хочу подарить на день рожденья, на ее юбилей. Она же не знает, что мы до нашего знакомства встречались. Представляю, как удивится!
- Забавно, - сказала Дина. - Очень забавно.
- Только не знаю, печатают ли сейчас... куда обратиться, в какое ателье?
- Давай я тебе отсканирую, обработаю на компьютере, это просто.
- Правда? Пожалуйста. Только не говори ей, хорошо?
- Да ты сам проболтаешься. День рожденья когда еще...
- Нет! Я кремень.
Он вышел из комнаты и вновь появился с коробкой из-под зефира.
В коробке из-под зефира лежали ружейные гильзы.
- Это что? - спросила Дина и сама догадалась что: в детстве ей давали играть с такими, она представляла их человечками.
Картонные гильзы были укорочены, срезаны наискосок и приспособлены для хранения проявленных пленок. В каждую гильзу был помещен туго скрученный рулон пленки.
- Витька охотником был, на кабана ходил. Хорошо я не выбросил, а ведь мог выбросить все. Эти три отпечатаешь для начала?
- Давай, - она взяла три гильзы.
- Дина! - закричала мать с кухни. - Иди! Борщ на столе. Отца зови.
– Вот! - сказал отец с нескрываемым торжеством.
Музей гигиены успел в прошлой жизни своей побывать Домом санитарного просвещения, хотя это был никакой не дом, а дворец, роскошный дворец, изначально принадлежавший меценату и как раз просветителю - не по части санитарии, правда, а по части высоких искусств. В залах, где некогда принимали именитых гостей, теперь выставляются заспиртованные эмбрионы, «скелеты плодов человека», чучело павловской собаки, с торчащей из живота фистулой, муляжи испорченных продуктов, например, «колбаса вареная с плесенью», «картофельная болезнь хлеба на третий день», «творог - поражение чудесной палочкой»... Адмиралов, как вошел, так и замер у первого же экспоната. Это скульптура «Врач за микроскопом». Гипсовый доктор сидит за гипсовым столом, на котором размещены гипсовые книги и гипсовый микроскоп, и рассматривает на свет стеклышко, не гипсовое, а по-настоящему стеклянное, с фрагментом настоящего комара, хорошо видимого невооруженным глазом. На стеклышке наклейка. Адмиралов прочитал: «MOSQUITO HEAD. Головка комара».
