– Можете идти, я уже вернулась! – достаточно громко для пробуждения охранника произнесла Татьяна.
Тот всхрапнул, втянув зазевавшуюся муху, и открыл мутные расфокусированные глаза. Затем ошалело клацнул зубами, вскочил и собрался было что-то сказать, но разъяренная неспортивным поведением муха имела на сей счет свои планы. А планы, видимо, имели ее, отчего мушиная агрессия возросла многократно, и изо рта охранника вместо слов донеслось жужжание.
А потом, похоже, бедняга получил хук правой по зубам, и ловушка открылась:
– Да, мадам!
Обесчещенная (если честно, больше обслюнявленная) муха, проклиная собственное любопытство, удалялась замысловатыми зигзагами. На авиасалоне в Ле Бурже ей, несомненно, аплодировали бы.
В дверях начальник столкнулся с навьюченным носильщиком, но на этот раз обошлось без жертв.
Распаковывать все чемоданы Татьяна не стала, все равно завтра уезжать.
– Мама! – Из спальни появилась заспанная Лелька. – А почему мы здесь? Это же Никина комната, да?
– Да, солнышко.
– Мы теперь тут будем жить, вместе с Никой?
– Нет, ты же знаешь, Ника заболела, она пока поживет отдельно, на их вилле, вместе с мамой и папой. А когда поправится, мы снова сюда приедем, уже к ним в гости.
– Тогда почему мы сейчас тут? – к допросу присоединился Денька.
– Просто в нашем номере случился потоп в ванной комнате, вот нас и переселили сюда. Это был единственный свободный номер. Но мы здесь только до завтра.
– Почему?! – хором завопили дети. – Мы не хотим домой, мы хотим с папой на море! Мы еще не накупались!
– С папой, говорите? – улыбнулась Татьяна, прижимая к себе возмущенных малышей. – А с мамой не хотите, да? Надоела уже?
– Ну мам, ты чего? – насупился Денька. – Просто с тобой мы всегда, а с папой так мало!
– Не волнуйтесь, солнышки мои, мы едем не домой, а к дедушке Мустафе, в его отель.
– Ур-р-ра! А в какой? В главный, который в Египте?
– Нет, там слишком жарко сейчас, вам нельзя. Поедем в Турцию, в Кушадасы. Там и море, и сосны, и пляж, и бассейн – все есть. А еще горы, очень красивые.
– А Ника нам позвонит? – В ярко-синих, отцовских, глазах Лейлы весело прыгало радостное предвкушение грядущих развлечений, но для полного счастья ей необходимо было знать, что с лучшей подружкой все будет хорошо.
– Обязательно! – Ох, как хотелось самой искренне верить в это.
И хотя аргументированных, веских поводов для волнения не было, хотя и Хали, и Левандовский были абсолютно убеждены, что все логично, понятно и вполне объяснимо, покоя, такого теплого, такого умиротворяющего, в душе не было. Гормоны, наверное?
