– Добрый вечер всем. – Татьяна бледно улыбнулась и кивнула.
– Дед, тетя Таня, дядя Хали, может, хватит приседать друг перед другом! – не выдержала Инга. – О деле надо говорить, а не соревноваться, чей реверанс лучше!
– Как тебе не стыдно! – начала возмущаться бабушка, но муж мягко остановил ее:
– Иринушка, не ругайся, наша внучка хоть и не очень вежлива, но по сути права. Надо переходить к сути дела. Обрисуйте, пожалуйста, все, что происходило со вчерашнего дня.
– Тания, давай ты, – повернул ноутбук к жене Хали. – У тебя лучше получится.
– Не сказала бы, – вздохнула Татьяна и приступила к рисованию.
В смысле – к требуемой обрисовке. Художница из нее получилась пусть и не профессиональная, но достаточно способная, картина вышла вполне четкой и понятной. Торчали, правда, в углу два довольно корявых куста: куст возмущения и куст комментариев в отношении поведения Алексея, но они картину не портили, скорее оживляли.
– Как фамилия риелтора, с которым уезжал Алексей? – Сергей Львович взял ручку, лист бумаги и приготовился записывать.
– Не помню… – Татьяна растерянно посмотрела на мужа. – Хали, а ты?
– А разве Ания или Алекс называли нам его имя? – пожал плечами тот. – По-моему, нет.
– Что ж, выясню через московское агентство недвижимости, в котором Алексей оформил сделку. – Генерал что-то черкнул на листке. – А теперь…
Но договорить ему не дал телефон Татьяны, затрясшийся в припадке на столе.
– Это Анюта звонит, ее мелодия! – Владелица телефона так стремительно рванулась к телефону, что едва не грохнула на пол ноутбук, Хали перехватил беднягу в последний момент. В далекой Москве оживленно загомонили Левандовские.
– Включи громкую связь! – торопливо проговорил Сергей Львович.
От волнения Татьяна никак не могла сообразить, как это делается, за нее все сделал муж.
– Алло! Анюта, это ты?! Что случилось?! Почему ты не отвечаешь на звонки?! Мы все тут с ума сходим! – Радостное облегчение странным образом подействовало на голосовые связки, говорить спокойно не получалось, а вот повизгивать очень даже получалось.
– Таньский, не кричи так, – тихо проговорила Анна, – у меня сейчас мозги взорвутся.
– И пусть взорвутся! Будешь знать, как над друзьями измываться! – запальчиво начала Татьяна, но вдруг запнулась: – Анечка, а ты почему такая?
– Какая?
– Странная.
– Почему ты так решила?
– Голос какой-то неживой, говоришь монотонно. Неужели что-то серьезное с Никой?
– Не то чтобы очень серьезное, но побыть в карантине нам какое-то время придется. – Голос Анны и в самом деле был тусклый, безразличный, словно она читала по бумажке скучный и неинтересный текст, биржевую сводку новостей, к примеру. – У Ники грипп.
