А Таньский, дополнившая свой убойный наряд большими дымчатыми очками, и впрямь выглядела потрясающе. Я рядом с ней не замечалась, присутствуя словно тень. Но именно этого мы и добивались, ведь я буду наводчиком (справок), а Таньский главным оружием в борьбе за Хали. Поэтому мой прикид, состоявший из любимых бриджей с множеством карманов, позволявших мне обходиться без сумки или рюкзака, свободной майки и бейсболки (а, да, еще и скетчерсы Таньского), как нельзя больше соответствовал избранной роли. И солнцезащитные очки у меня были самые обычные, функциональные (прошу заметить, последнее слово через «о»!). По карманам я растолкала все свои вещи – мобильный телефон, паспорт и деньги. Хотела было взять и фотоаппарат, но потом опомнилась – хороша бы я была с ним в участке, прибабахнутая туристка, снимающая местные достопримечательности! Так недолго и в камере оказаться из-за камеры.
Выйти-то мы из отеля вышли, а вот куда идти дальше? М-да. Сосредоточившись собственно на сборах, мы упустили из виду то, что полицейский участок отнюдь не входит в культурную программу нашего туроператора, поэтому его местонахождение оставалось тайной.
Мы озадаченно осматривались по сторонам. Да вот же, в 200 метрах от входа в отель, стоянка такси! Там и узнаем. А заодно проверим действие нашего секретного оружия марки «Таньский». Есть ведь «беретта», «збройовка», «кольт», а у нас – «Таньский».
Внезапно что-то царапнуло сознание. Я отмахнулась, но потревоженное сознание, раскапризничавшись, со всей дури завопило: «Пожар! Горим! Бомбят! Да открой же глаза, дура!» Нелепость последнего эпитета заставила меня внимательнее посмотреть по сторонам. Ага, вот оно!
В двух шагах от нас газетчик раскладывал свежую прессу. Задев ненароком Таньского, я бросилась к пахнущей свежей типографской краской пачке и схватила верхний экземпляр.
– Ты что толкаешься, как носорог? – услышала я голос подошедшей подруги. – Зачем тебе газета на арабском? Можно подумать, ты умеешь… Ой!
Увидела. Ну еще бы – с первой страницы на нас, сияя белозубой улыбкой, смотрел Хали. Фотография была явно из той, прежней жизни аниматора – никакой банданы, очков – уверенное, надменное лицо хозяина жизни.
– Что это? – прошептала Таньский.
– Вопрос по существу, – огрызнулась я, роясь в карманах в поисках мелочи. – Газета. И пожалуйста, держи себя в руках. Твоему нынешнему имиджу вряд ли будет соответствовать банальная бабская истерика, сопровождаемая тупыми вопросами, подобными первому.
