Джайлс разочаровался бы в Дездемоне, если бы она дала себя уговорить прекратить поиски беглецов. Он тоже встал и всматривался в ее лицо, которое, если говорить правду, интересовало его гораздо больше, чем судьба Воплощенной Невинности. В этом лице, затененном широкими полями соломенной шляпы, не было модной в высшем обществе миловидности, но его черты были правильными и отнюдь не лишенными привлекательности. Случайный отблеск солнца открыл ему, что у нее вовсе не темные, как ему казалось, а золотисто-каштановые брови.
— Какого цвета волосы вы прячете под этой в высшей степени благопристойной шляпкой?
В ее широко открытых серых глазах мелькнуло смущение.
Хотя обычно Джайлс вел себя в высшей степени сдержанно, сейчас его подмывало созорничать. Он медленно — так, чтобы дать ей возможность остановить его, если она этого захочет, — развязал ленты шляпки и снял ее с головы Дездемоны.
У него перехватило дыхание при виде рыжих как огонь волос, которые были заплетены в косы и уложены вокруг головы. Несколько выбившихся ярких прядок кудрявились у Дездемоны на шее. Это уже не была строгая реформаторша. Если ее волосы распустить по плечам, она будет похожа на языческую богиню.
— Теперь вы знаете, почему я их прячу, — сказала леди Росс с каким-то беспомощным видом. — Это же не волосы, а сплошное неприличие. Некоторым мужчинам они нравятся, другим нет, но они ни у кого не вызывают уважения. Моя невестка леди Коллингвуд была в отчаянии, когда ей пришлось вывозить меня в свет. Она говорила, что я похожа не на леди, а на куртизанку.
Джайлс никогда не задумывался, нравятся ему рыжие волосы или нет, но сейчас почувствовал почти непреодолимое желание распустить ее косы и погрузить руки в это живое пламя. Ему захотелось, чтобы переливающиеся золотом пряди протекали сквозь его пальцы и обвивались вокруг его кистей. Но еще больше ему захотелось уткнуться лицом в эту шелковистую массу — так, чтобы не видеть и не ощущать ничего, кроме пламенеющих кудрей.
"Господи, что со мной творится?» — ужаснулся Джайлс. Ему скоро исполнится сорок лет, он всегда был образцом умеренности и благовоспитанности и давно уже вышел из возраста, когда сексуальный жар расплавляет мозг. Джайлс глубоко вдохнул и сказал:
— Волосы не могут быть моральными или аморальными.
Он потрогал одну из огненных прядей и почти удивился, что она не обожгла ему пальцы.
— У вас прелестные волосы, и в них нет ничего неприличного.
— А я в этом совсем не уверена, — сухо отозвалась Дездемона. — Я обнаружила, что должна прятать свои волосы, если хочу, чтобы меня принимали всерьез.
