— Да? Тебе легко говорить. Это не твоя ведь мама умерла!
— Дядя Игорь, мою маму убили фашисты. Снарядом. За то, что она собирала капустные кочерыжки. А мой папа пошёл проведать дедушку. И не вернулся. Его тоже убили фашисты.
— Извини, Лена, я не знал. А мальчишки мои? Как они?
— Вову я похоронила в субботу. Он умер.
— Вовка умер?!
— Да. Умер. От голода. Не шумите.
— А… А Саша?
— Не знаю. Когда я слезала с кровати, вроде бы был жив. Сейчас не знаю.
— Но…
— Слышите, машина гудит. Это Вас, наверное. Давайте, я отдам деньги и ступайте. Вы тут не поможете ничем, дядя Игорь. Только в комнату не входите. А то там Саша. Расстроитесь. Я Вам вынесу деньги.
— Сашка!!!
Не слушая меня, дядя Игорь рванулся вглубь квартиры. Сначала он открыл дверь в свою комнату. Но там никого не было. Только обледенелая мебель. Дядя Игорь развернулся, и бросился уже к нашей комнате. За что-то запнулся, стукнулся, что-то упало на пол. А потом в комнате стало светло. Дядя Игорь сорвал с окна светомаскировку.
Когда я вошла, дядя Игорь стоял возле нашей с Сашей кровати и изумлёнными глазами смотрел на своего сына. Конечно, тот изменился до неузнаваемости. Ведь в последний раз он видел его в конце июня.
С улицы уже несколько раз нетерпеливо и требовательно гудела машина. А вот кто-то ещё вошёл в квартиру. Ведь дверь я так и не закрыла.
— Круглов! — недовольный голос в коридоре. — Круглов, ты тут? Круглов!!
— Тут!
— Ты чего застрял здесь? Шибанов уже кипятком писает. Пошли быстрее. Круглов?
— У меня тут… сын вот.
— Где? Уй, ёёё! Погоди.
Заходивший в комнату незнакомый мне боец развернулся и бегом рванул к выходу. А дядя Игорь повернулся ко мне и сказал:
— А я вот, хлеба вам привёз. И тушёнки. А сахар я уронил в воду. Не довёз.
— Спасибо. Поздно.
— Я хлеба привёз. Кушать.
— Он не сможет есть хлеб. Слишком поздно.
И тут я опять вспомнила завещание Анны Сергеевны: «Никогда не сдаваться». Или не поздно?
— Сахара совсем нет?
— Нет. Он размок весь. И грязный стал. Я его выбросил. Мешочек только от него остался.
— Мешочек? Мешочек от сахара?
— Да.
— Где он? Где этот мешочек?
— Здесь. У меня.
— Давайте. Быстрее.
Дядя Игорь стал копаться в своём сидоре, а я думала, что это, возможно, надежда. Можно ведь сварить мешочек от сахара. Он сам должен был пропитаться сахаром. И если немедленно напоить Сашу сладким кипятком… Я же пока и хлеб в состоянии кушать. Хлеб!!
Дядя Игорь выложил на стол буханку хлеба. Целую буханку!! Это же богатство! А он как небрежно с хлебом обращается! Просто взял рукой и положил. Будто это кирпич или отвёртка или что-то ещё не слишком важное, а вовсе не хлеб. Он никак не может найти в сидоре мешочек от сахара. Роется. И вытаскивает оттуда ещё одну буханку. И ставит её на стол рядом с первой. Хлеб!!
