Я заходила к ней в комнату. Она лежит в своей кровати всё в том же чёрном платье. Стёкла в окне выбиты и заткнуты подушками и какими-то тряпками. Но всё равно, в комнате холод, как на улице. У Анны Сергеевны распущенные волосы примёрзли к подушке. И даже после смерти она не потеряла гордой осанки и какой-то величественности. Мы решили, что пусть пока так и лежит. А когда станет возможно, обязательно похороним её по-человечески.
В кошельке, который она принесла нам, было чуть меньше семидесяти рублей. В синей коробочке — набор из шести очень красивых серебряных чайных ложек, с каким-то гербом на ручке. А вот большая книга оказалась не чем иным, как фотоальбомом.
Да, это был фотоальбом. И уже самая первая фотография поразила меня. Знаете, у меня прямо над кроватью из стены торчит какой-то уродливый железный крюк. Я всю жизнь гадала, что это за крюк и зачем он там нужен. И вот теперь этот самый крюк я ясно увидела на фотографии.
Это была фотография улыбающейся молоденькой девушки. Почти девочки. Лет четырнадцать-пятнадцать ей там было. У неё была длинная коса, она была одета в красивое белое платье до самого пола, а рядом с ней стояла наряженная новогодняя ёлка. И крюк тоже на фотографии был. На нём висела большая картина с изображением какого-то царского генерала или адмирала со множеством орденов и лентой через плечо.
Да, действительно, там был тот самый крюк. А это значит, что ёлка стоит на том самом месте, где стояла моя кровать до того, как мы её ближе к буржуйке передвинули. В уголке фотографии красивыми буквами было написано: «1887 г.». В девушке же на фотокарточке я без труда узнала Старую Мымру в молодости. В смысле, Анну Сергеевну.
Так вот оно что! Она, оказывается, жила в этой квартире и до революции! Она что, дворянка, что ли?
Мы с братьями стали листать этот альбом и рассматривать старинные карточки. В основном там были портреты. Какие-то совершенно незнакомые люди. Мужчины, женщины, дети. Вот Анна Сергеевна, под руку держит морского офицера в белых перчатках, погонах и с кортиком на боку. Малыш лет четырёх в матросском костюмчике держит Анну Сергеевну за руку. Надпись: «1901 г.». На заднем фоне большой колёсный пароход у пристани.
А вот тот же самый офицер, уже один, но на этот раз к уголку его фотокарточки приклеена узкая чёрная ленточка. Надпись на карточке: «1904 г.».
Чем ближе к концу альбома, тем чаще стали попадаться каточки с чёрными ленточками. Предпоследней была фотография молодого царского офицера с шашкой. У неё тоже была чёрная ленточка. Подписана карточка была 1916 годом. Присмотревшись, я узнала в офицере того самого карапуза, что был на карточке от 1901 года, с Анной Сергеевной и офицером.
