Ленка-пенка | страница 26
Зашли все втроём в комнату. На полу стеклянное крошево. Окно зияет пустыми рамами. Нда. Работы стекольщику предстоит много. И стёкла бы нужно вставить поскорее. Уже осень, октябрь на дворе. Без стёкол в окнах зимовать ведь нельзя.
Саша сходил на кухню за веником. Решил стекло битое с пола подмести, чтобы не обрезаться об него. Но уже вечер. Заметно стемнело. И Саша включил в комнате свет. Вернее, щёлкнул выключателем. А потом ещё раз щёлкнул. И ещё. Ничего не случилось. Света не было…
Глава 10
— …Ну, так нормально?
— Ага, вроде хорошо. Дядя, Вы не торопитесь. Как следует сделайте, чтобы не дуло. А я подожду. Я не спешу никуда.
— Не спешишь?
— Не спешу. Нам такое сложное задание по математике задали — жуть.
— Задание? Так ты в школу ходишь? А я думал, школы закрыли все.
— Может, какие-то и закрыли, но наша работает. Только у нас электричества в школе нет. И стёкол в окнах тоже не осталось. Приходится в одежде учиться. И от окон все парты отодвинули, чтобы дождь не мочил.
— Так вы бы хоть фанерой окна закрыли. Сейчас многие так делают, у кого стёкла вылетели.
— И что мы там станем делать в темноте? В прятки играть? Как читать и писать? Света же ведь нету!
— Гм… Это я как-то не подумал.
— А про фанеру я знаю, конечно. У наших соседей, у кого окна на улицу, у всех стёкла повышибало. Они кто чем окна заткнули. В основном фанерой, конечно.
— Повезло тебе, что у тебя окна во двор.
— Угу. Во двор тяжело бомбой попасть, он маленький у нас.
— Я вижу. Ну-ка, отвёртку подай с синей ручкой.
— Сейчас. Вот, держите.
— Спасибо. А что, в школе-то много народу осталось?
— Нет, мало. Старшие вообще уехали, в школе только до шестого класса теперь учатся. А всех кто старше в совхоз отправили, помочь собрать картошку. Мы тоже просились, но нас не взяли. А так в нашем классе двадцать шесть человек всего. И это наш класс из двух собрали.
— А остальные где?
— Большинство, наверное, уехали. Кто-то дома сидит. А кто-то… ну, Вы поняли.
— Да. Что делают, твари, что делают! По детям!
— Нас первого сентября двадцать четыре было. Потом постепенно ещё восемь человек добавилось. Беженцы там, эвакуированные. А сейчас нас двадцать шесть.
— Что, шестерых уже?
— Нет. Двое точно живы, в госпитале. Одному мальчику ногу до колена оторвало, а Маришку, с которой я в прошлом году за одной партой сидела, осколком в грудь ранило. Я её навещать ходила. Один мальчик эвакуировался на Большую землю. А ещё одна девочка пропала без вести. Ушла из дома, да так и не пришла никуда. Где она сейчас — никто не знает. Не нашли. Но ведь понятно, что это означает.