И это нам ещё хорошо, что у меня мама смогла на завод фрезеровщицей устроиться. Она, оказывается, в молодости какие-то курсы проходила. Конечно, всё позабыла давно. Но всё равно хоть такой фрезеровщик это лучше, чем брать на работу человека, совсем с этой профессией не знакомого. Моего папу, например.
Так мама на завод и устроилась. Её кинотеатр закрыли, там сейчас вроде как госпиталь развернуть собираются. И мама пошла работать фрезеровщицей. Что очень здорово, так как ей за это рабочую карточку выдали. А рабочих на заводе не хватает, многие ведь на фронт ушли. И сейчас там берут на работу всех, кто хотя бы знает, с какой стороны нужно подходить к станку.
А папа теперь плакаты рисует по заказам райисполкома. Афиш стало нужно меньше, а плакатов наоборот — больше. Вот папа их и рисует. Я видела его плакаты, висящие на стенах домов. Особенно впечатлил меня плакат с изображённой на нём женщиной, держащей на руках мёртвую девочку. И надпись внизу: «Смерть детоубийцам!». Папа говорил, что сам плакал, когда такое рисовал. На всякий случай он эту девочку нарочно нарисовал так, чтобы она ну ничуточки не была бы похожа на меня. А то мало ли что.
Блин, Сашка разболтал всем мальчишкам, что с чердака видел, как на улице фугаска разорвалась. И всех приглашает сбегать посмотреть на воронку. Может, и подобрать чего. Мальчишки. Глупые. Ну что там интересного? А они все, отчего-то, осколки от бомб и снарядов собирают. Причём чем крупнее осколок, тем он ценнее. У Сашки, я знаю, вообще есть один осколок размером чуть ли не с половину таза. И зачем он ему? Не понимаю я этого.
Но всё равно бегу вместе со всеми смотреть воронку от взрыва. Интересно же. Хорошо, что на мне штаны сейчас, а не платье. Бегать в штанах гораздо удобнее. Это ещё с тех давних пор осталось, как мы ходили на окопы мыть миски, Сашка мне свои старые штаны так и подарил. Они всё равно не нужны ему. А мне в них ловить зажигалки во дворе много удобнее, нежели в юбке. Хотя я пока ни одной так и не поймала.
Ух, какая воронка здоровая! Туда и бегемот влезет с головой. Мы все стоим кругом и на неё любуемся. А потом Толик Мелкий как закричит: «Смотрите!». И тычет пальцем на наш дом.
Повернулись и… мамочки! Во всём нашем доме со стороны улицы не осталось ни одного целого стекла. Вообще никаких стёкол нет. Всё близким взрывом фугаски вынесло.
Сашка сразу рванул домой. И я за ним. Мы, всё же, в одной квартире живём. Взлетаем на наш третий этаж, Сашка открывает дверь, и я вижу его ревущего в коридоре брата Вовку. Оказывается, тот очень сильно испугался, когда вылетели стёкла в окне. Хорошо ещё, что стёкла были крест накрест заклеены газетными полосками, так что внутрь комнаты осколки стекла не улетели. Вовка не пострадал.
