Собственно, только изобилием книг и отличалась эта капитанская каюта от любой другой: книги на немецком, голландском, английском и французском языках громоздились на рундуках, до половины закрывая кормовые окна. Конечно, капитан "Мерсвина" отдавал Богу Богово, однако в повседневной жизни и труде предпочитал руководствоваться не только мудростью Писания.
Он вдруг подумал, как много изменилось в мире с тех пор, как Христофор Колумб в поисках Индии отправился на запад, или последний уцелевший корабль Фернана Магеллана впервые обошел вокруг света. Карфангер извлек из вороха книг на столе Ветхий завет, открыл его и прочитал:"И нарек Адам жену свою Евой, ибо стала она матерью всех живых". "Всех живых" стояло там, а не "всех живущих". Но прежде чем Карфангер успел над этим задуматься, его сморил сон и голова упала на согнутую руку, закрывавшую притчу об изгнании из рая.
"Мерсвин" спешил вперед, переваливаясь с борта на борт на крутых гребнях волн Атлантического океана. Одинокая фигура Яна Янсена с подзорной трубой под мышкой по-прежнему маячила на шканцах. Уже несколько часов штурман мерил шагами палубу; остановившись, он взглянул на небо и едва успел подумать, что солнце уже в зените, как сверху, с мачты, донесся крик марсового:
- Эгей! Парус впереди слева по борту!
Ян Янсен взлетел по трапу на ют и навел подзорную трубу. Но до встречного судна оказалось слишком далеко. Пошло не менее получаса, прежде чем тот приблизился достаточно, чтобы разглядеть детали. Пузатый галеон глубоко сидел в воде, и, суда по огромному блинд - парусу, построен был на верфях Англии. Но на фок-мачте развевался флаг принца Оранского, а на грот-мачте - нидерландский флаг. Флагов на бизань-мачте и кормовом флагштоке видно не было: мешали паруса и такелаж.
Штурман прикинул, что встречный парусник потянет тонн на пятьсот против неполных трехсот "Мерсвина". Отсюда следовало, что у незнакомца больше пушек. Все это следовало оценить как можно раньше на случай, если намерения встречного корабля окажутся не из лучших. От наметанного глаза штурмана не укрылось и преимущество незнакомца в парусном вооружении, тем более что "Мерсвину" пришлось бы в случае сражения убрать лиселя, чтобы лучше маневрировать.
Галеон подходил все ближе, и вскоре Янсен мог уже отчетливо различить в его левом борту четырнадцать орудийных портов. Еще четырнадцать орудий правого борта и две кормовых пушки - на судах такого типа они обычно устанавливались по обе стороны от руля - давали в общей сложности тридцать орудий, в то время как "Мерсвин" нес всего пять восемнадцатифунтовых пушек по каждому борту и две двадцатичетырехфунтовых на корме.
