— Где ваша сестра? Мой муж ищет ее, чтобы ехать кататься.
— Она у себя. Я сейчас скажу ей, — и Мика побежала к дому.
Ася подбирала крючком спустившиеся петли чулка.
Мика хлопнула дверью.
— Ася!
— Ну что тебе опять? Не мешай.
— Старк зовет тебя кататься.
Ася встала. Чулки упали на пол.
— Правда? Ты не сочиняешь? Помоги мне одеться. Достань шелковое платье. Нет, не это. Розовое.
Мика суетилась около сестры.
— Какая ты красивая, Ася. У тебя блестят глаза. Ты стала совсем другой. Отчего?
— Оттого. Подай мне шляпу. Ну, до свиданья.
— Ася, — Мика в нерешительности поджала одну ногу. — А мне можно сегодня позже лечь?
— Можно.
— А играть с Робертсом в теннис?
— Ах, играй, пожалуйста, с кем хочешь.
— Но ведь раньше ты не позволяла.
— Мало ли что было раньше.
Внизу затрубил автомобиль.
— Я сейчас, — крикнула Ася Старку в окно.
Робертс нашел записку под дверью: «Ждите сегодня в 10 часов на скамейке около озера».
Он повертел записку в руках.
«Кто бы это мог быть? Ася уехала кататься. Неужели жена Старка?.. Или мать Поля?.. Но раз просит, почему бы не пойти?»
В саду громко квакали лягушки. Деревья шумели. Луна быстро летела сквозь тучи, как земной детский воздушный шар. Маленькая тень встала со скамейки.
— Мики. Что вы здесь делаете?
— Это я писала вам, — волнуясь, сказала она.
— Зачем? Вам пора спать. Уже поздно.
Она потянула его за рукав.
— Я хотела с вами проститься. Садитесь.
Он нехотя сел.
— Вам пора спать.
— Нет, нет, — Мика прижала худые руки к груди. — Я не могу спать. Вы не понимаете… Я люблю вас.
— Ну, да… — Робертс похлопал ее по плечу. — Вы молодец. Из вас выйдет чемпион. Вы и теперь отлично играете в теннис.
— Посадите меня на колени, — попросила она тихо.
— На колени? Такую большую девочку?
— Мой брат всегда сажал меня на колени.
— Ваш брат? Где же он теперь?
— Мой брат, — она запнулась, — он… его расстреляли большевики.
Это была неправда. Она сейчас только выдумала этого расстрелянного брата.
Робертс погладил ее волосы.
— Бедная Мики, бедная девочка.
Она уткнулась головой в его плечо и вдруг, сама не зная отчего, заплакала.
— Не надо плакать, Мики, — повторял он, не находя, что сказать. Слезы всегда расстраивали его.
— Он был так похож на вас, — всхлипнула Мика. — И он всегда брал меня на колени.
Робертс осторожно посадил ее на колени.
— Теперь мне хорошо, — прошептала она счастливым голосом. — Поцелуйте меня.
Он поцеловал ее мертвую щеку.
— Нет, не так, — она подняла голову и неумело поцеловала его в губы.
