Внизу под окном старик-садовник подрезал большими ножницами кусты белых роз. Между деревьями блестело озеро, а дальше были горы.
Да, она думала, что в маленьком пансионе в горах ей повезет. Но здесь никого нет. Лучше уехать… Она вздохнула. Ведь выходят же другие замуж. Каждый день столько свадеб. Отчего же она не может?
— Ты еще долго будешь возиться?
Мика старательно завивала короткие волосы. В зеркале отражалось ее озабоченное, лукавое, почти уже женское лицо.
— Это еще что такое? — Ася схватила щетку и, обмакнув ее в воду, разгладила завитки. — Если я еще раз увижу, обстригу тебя под машинку, как арестанта. И кушак мой сними сейчас же.
С Микиных мокрых волос капала вода.
— А теперь иди вниз и скажи, чтобы без меня не играли. Я приду через минуту.
— Хорошо.
Мика взяла ракетку и послушно вышла. Но дверь снова отворилась.
— Старая дева! — крикнула Мика и, захлопнув дверь, побежала по коридору.
На перилах лестницы сидел Поль, тринадцатилетний рыжий сын лионского коммерсанта.
— А вот вы можете так? — крикнул он ей, съезжая по перилам.
— Прекрасно могу.
Она перебросила ногу через перила и тоже съехала вниз.
— Это ничего не значит, — Поль презрительно пожал плечами. — Все-таки вы девчонка.
Она сжала кулаки.
— Хоть я девчонка, но когда-нибудь поколочу вас.
— Мики, — позвал Робертс с балкона, — ваша сестра скоро? Я жду ее.
— Что же вы? Струсили? — кричал Поль, наступая на нее.
— Я сказала: когда-нибудь, а не сейчас.
Стараясь ступать как можно грациознее, Мика вышла на балкон и подошла к Робертсу.
— Моя сестра пишет письма. Она просила вас не ждать, а играть пока со мной.
— Отлично. Идемте.
Поль уцепился за его плечо и повис на нем.
Мика прижала ракетку к груди, с восхищением глядя на Робертса.
— Какой вы большой и сильный…
Белое платье мелькнуло за деревьями.
— Вот уже Ася, — разочарованно сказала Мика.
Ася быстро подошла к играющим и протянула Робертсу руку.
— Почему вы меня не подождали?
Она враждебно оглянулась на сестру и поджала губы.
— Мика, у тебя грязные уши. Поди сейчас же вымой.
Супруги Старк завтракали в вагоне-ресторане.
— Единственное, что еще нравится мне, — говорил он, глядя в широкое окно, — это вот так путешествовать. Спать ночью в вагоне, а утром пить кофе и смотреть в окно. И чтобы ты была рядом. Да, непременно, чтобы ты была со мной. Но ведь я больше не люблю тебя, Ингрид.
Она размешивала сахар в чашке.
— Ну да. Конечно. Я давно все это знаю.
Ее светлые рассеянные глаза смотрели тоже в окно.
