Но если мы сбросим со счетов божественное вмешательство, могли ли в Бронзовом веке добиться такой точности в возведении столь масштабных строений? Египтяне не могут нам ничего рассказать, но, судя по дошедшим до нас зданиям, очевидно, что они были одаренными и опытными строителями. Измерения, возможно, и не представляли особых трудностей – сборщики налогов много лет аккуратно измеряли поля. Расположение строго на север также было нетрудной задачей для людей, чьи жрецы регулярно изучали небеса. Север можно было определить ночью по звездам, а днем с помощью тени, отбрасываемой от вертикально поставленного шеста. Точности углов добились с помощью прямоугольного треугольника (с соотношением сторон 3:4:5).
Считается, что пирамида Хуфу построена из 2 300 000 блоков, но, скорей всего, это цифра преувеличена. Мы не можем заглянуть за внешние камни, не можем сказать, сколько песка и мусора лежит внутри кирпичной кладки. Блоки приносили из расположенной неподалеку известняковой каменоломни. По мере того, как их клали все выше и выше, возросла необходимость подправлять угол наклона. Если диагонали от всех четырех углов не были бы ровными, то пирамида бы закрутилась в спираль. Отметки каменщиков на некоторых блоках говорят о том, что угол наклона постоянно пересчитывали. Нехватка рабочего пространства означала, что камни для самого верха надо было вырезать еще до того, как пускать их в дело. Пока шла работа, внешнюю поверхность дорогого облицовочного камня не трогали. Только когда пирамида была построена, брались за облицовку, сверху вниз.
За время поездок в Гизу Питри отчетливо понял одну очень важную вещь: памятники Египта находятся в ужасном состоянии, а те, кому поручено охранять их, зачастую приносят лишь вред:
Я часто слышу, что Мариэтт подло взорвал с помощью солдат все отвалившиеся части гранитного храма [погребальный храм Хафра], чтобы расчистить себе дорогу, вместо того, чтобы поднять камни и переместить их на другое место. Дикость и равнодушие арабов, которые умудрились снять алебастр с гранитного храма, не обращая никакого внимания на величие памятников древности. У них даже не было плана работы – почти все их начинания оставались незавершенными; им не было дела до следующих раскопок, инструменты, которыми они пользовались, давно устарели. Больно видеть причиненные ими разрушения и полное бездействие во всем, что касается сохранения.[78]
Гастон Масперо придерживался того же мнения. Для спасения пирамид требовалось что-то предпринять. В конце концов, к работе в Гизе было решено привлечь профессиональных египтологов. Откликнулись три команды: итальянскую возглавлял Эрнесто Чипарелли, немецкую – Людвиг Борхардт, американскую – Джордж Рейснер. После многих часов оживленных споров захоронения поделили на три участка: итальянцы получили доступ к пирамиде Хуфу, немцы – к пирамиде Хафра, а американцы – к пирамиде Менкаура. В настоящее время в Гизе продолжается работа, хотя теперь она сосредоточена в меньшей степени на пирамидах, и в большей на окружающих их кладбищах, храмах и поселениях.
